Король Теней
Шрифт:
— Спокойно, Страуд, — сказал первый человек, отмахнувшись от сизого порохового дыма, клубящегося вокруг его лица. Он принудительно опустил руку своего товарища. — Давай для начала узнаем, кто здесь кто.
У убийцы капитана был низкий мелодичный голос с акцентом, который Мэтью не мог определить. Что-то похожее на прусский, но не совсем.
— Боже, — выдохнул Хадсон. — Мне кажется, я знаю тебя.
— Hej, gudden, — обратился мужчина к Хадсону. Затем заговорил уже по-английски: — Сколько лет, сколько зим!
— Боже, — повторил Хадсон. — Это, что… Бром Фалькенберг?
Из недр памяти он извлек перевод прозвучавшего
— Он самый, — ответил мужчина, занимая место на пустом пространстве, которое совсем недавно принадлежало живому и дышащему капитану «Тритона». Его каблуки застучали по доскам, и Мэтью с ужасом наблюдал, как за этими шикарными ботинками тянется кровавый след выбитых мозгов. — Когда мне сказали, что ты на борту этого корабля, — сказал Фалькенберг, приблизившись к Хадсону, — я не мог поверить, что мне посчастливится снова увидеть старого доброго друга. Но сейчас я должен у тебя спросить: ты вооружен?
— Бром, к чему это все?
— Я знаю, к чему это все, — сказал Профессор Фэлл. Голос все еще был напряженным, руки заметно подрагивали. — И знаю, кому принадлежит этот корабль.
— Оружие, Хадсон. Да или нет?
— Нет, — ответил Грейтхауз.
— Что ж, возможно, это первый раз, когда я вижу тебя без пистолета, меча или кинжала. — Фалькенберг сверкнул быстрой улыбкой из хищной прорези своего рта и тут же снова посерьезнел. Его взгляд теперь был устремлен на другого человека, стоявшего справа от Хадсона. — Мэтью Корбетт, я полагаю?
Юный решатель проблем не спешил отвечать. Он понимал одно: сейчас над ними нависла куда более грозная опасность, чем перспектива оставаться на тонущем корабле.
Взгляд Фалькенберга снова переместился.
— А это, должно быть, знаменитый — я бы даже сказал, печально известный — Профессор Фэлл. Хадсон, сделай одолжение, стой спокойно и предупреди молодого Корбетта, чтобы не рыпался. Иначе может словить шальную пулю. — Говоря это, Фалькенберг перезаряжал собственный пистолет. Он делал это с завидной легкостью и быстротой. Хадсон знал, что он научился этому на поле боя, где потерянные секунды значили потерянную жизнь. Позади Фалькенберга стоял Страуд, занявший позицию охранника с пистолетом наизготовку. Еще четверо мужчин перешли по трапу на «Тритон», и все были вооружены.
— Я спрошу еще раз, — сказал Хадсон. Пусть у него и не было оружия, в его голосе явственно слышались угрожающие нотки. — К чему это все?
— У него к тебе дело.
— Что за черт, Бром? — спросил Хадсон. — С кем ты связался? С пиратами?
— Маккавей ДеКей, — нахмурился Профессор, — может быть кем угодно, но уж точно не пиратом.
— Кто?
— Мой хозяин, как бы наверняка выразился Профессор, — ответил Фалькенберг. Он окинул Фэлла с головы до ног долгим презрительным взглядом. — А вы намного меньше, чем я ожидал. А ты, Хадсон, прибавил в размерах. С этой бородой ты похож на деда. Впрочем, перейдем к насущным вопросам. — Он отступил на шаг и заговорил громче: — Все члены экипажа этого судна должны собраться и встать вон там. — Он сделал жест рукой, держащей пистолет. — Мы знаем, что вас восемь. Если кто-нибудь из вас покажет оружие или сделает что-либо,
Пока Фалькенберг давал указания непринужденным, почти небрежным тоном, Мэтью изучал его в свете фонарей «Тритона». Этот человек явно был связан с прошлым Великого. Он был одного роста с Хадсоном, примерно на два дюйма выше шести футов, однако если Хадсон был боевым топором, то этот джентльмен — изящной рапирой. Он был худым и жилистым в своем винно-красном костюме с оборками спереди и на манжетах. Все его движения были выверенными и точными, но, несмотря на кажущуюся неспешность, Мэтью понимал, что этот человек способен развить небывалую скорость — он продемонстрировал ее, пока перезаряжал свой пистолет. Волосы на голове были сбриты почти полностью, оставив на скальпе лишь россыпь светлого песка. У него была мощная квадратная челюсть и тонкий нос с таким острым кончиком, что он мог послужить надежным кинжалом. В отличие от Хадсона на нем не было боевых шрамов, однако кожа на его лице, похоже, была изъедена оспой.
На этом этапе размышлений Мэтью сделал паузу, и его разум переключился на то, как Бром Фалькенберг прошел путь от детства до теперешнего амплуа кровожадного убийцы.
— Очень хорошо, — сказал Фалькенберг, когда команда собралась в нужном месте по его приказу. Затем бледные бездушные глаза вновь обратились к Профессору Фэллу. — Не прикажете ли вы своим людям пройти туда же, пожалуйста? — Он снова махнул пистолетом в ту же сторону, куда направил команду «Тритона».
— Это возмутительно, — сказал Фэлл. — Я не знаю, что, по мнению ДеКея, он делает, но…
— Тише, — спокойным тоном прервал его Фалькенберг. — Вы привезли с собой четырех человек из вашей банды. Пусть они подойдут к членам экипажа, и давайте вести себя, как джентльмены.
— Быстро делайте, как он говорит! — прикрикнул Страуд, его голос был похож на скрежет камней шлифовального круга по камню. Еще один член экипажа «Немезиды», чье коренастое телосложение чем-то напомнило Мэтью покойного Диппена Нэка — или маленькую жабу, — занял позицию между Страудом и Фалькенбергом, его пистолет был нацелен в точку между Мэтью и Профессором.
После минуты молчаливого и бесплодного неповиновения Фэлл, наконец, сказал:
— Повинуйтесь этой твари.
Гинесси, Доуз и Сандерсон, стоявшие поблизости, недоуменно уставились на него.
Когда мужчины двинулись выполнять приказание, Фалькенберг шагнул им за спины и произнес:
— Их только трое. Где четвертый? — Быстрого ответа не последовало, поэтому Фалькенберг ткнул Гинесси стволом пистолета и приказал: — Отвечай!
— Упал за борт. — Гинесси кивком указал на сломанные перила левого борта. — На нас напали киты.
— Прискорбно. Мы прошли через тот же шторм, но, похоже, избежали поломок. — С этими словами Фалькенберг поднял пистолет и в тот же миг выстрелил, обезобразив лицо Хью Гинесси: пуля пробила его череп насквозь.
Мэтью услышал, как Хадсон сдавленно вскрикивает. Как ни странно, он начал хорошо относиться к Гинесси, и это было взаимно несмотря на то, что они находились по разные стороны закона.
Перед тем, как тело Гинесси упало, выстрел из пистолета Страуда снес большую часть головы Доуза. Сандерсон успел лишь разинуть рот от шока, прежде чем схлопотал пулю от третьего убийцы с жабьим лицом.