Король терний
Шрифт:
Аларик пожал плечами.
— Да, именно это я и хочу знать.
— Тролли служат Ферракайнду из страха, — сказал Горгот. — Их плоть горит так же легко, как человеческая. Часть троллей сумели спрятаться от него.
— Почему они просто не ушли из Химрифта, чтобы жить свободно? — спросил я.
— Люди, — ответил он.
Я не сразу понял. Трудно было в троллях увидеть жертв. Я помнил их руки с черными когтями — такими руками оторвать человеку голову ничего не стоит.
— Когда-то их было много, — заметил Горгот.
— Ты сказал мне, что они
Горгот кивнул.
— Да, созданы для войны. Созданы служить. Но не для того, чтобы на них охотились. Разбросали по такой странной земле и охотились.
Я выпрямился в полный рост, который в последнее время был не менее шести футов.
— Я думаю…
— Что ты думаешь, Макин? — перебил меня герцог.
Макин поймал мой взгляд и чуть заметно улыбнулся.
— Я думаю, что все это проблески одного и того же огня, — сказал он. — Здесь все сходится на Ферракайнде. Мертвые деревья, больной скот, потерянный урожай, сотрясение дома — вылетит кирпич, конек с крыши свалится, балка покосится — тролли, отсутствие шансов у каждого из вас вступить в борьбу за императорский трон — и в центре всего этого горит огонь Ферракайнда.
Каждый раз что-то иное заставляло магию срабатывать. Сегодня это был его ум. И в конце концов вы хотели, чтобы Макин был вашим другом.
21
ЧЕТЫРЬМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
Дейнцы унаследовали природу викингов в основных чертах. Кровь завоевателей смешалась с кровью крестьян, которых они завоевали. Каждый дейнц считал своим предком одного из бесстрашных и жестоких воинов, спрыгнувших с борта галеры. Но в действительности жители фьордов презирали их и называли fit-firar— ошибка, которую викинги так усердно стремились исправить своими топорами.
— Ты мне здесь крайне необходим, Макин.
— Ты безумец уже потому, что решил отправиться сюда, — ответил тот.
— Именно поэтому мы сюда и приехали, — сказал я.
— Чем больше я узнаю об этом Ферракайнде, тем больше убеждаюсь, что нужно от него держаться подальше, — посоветовал Макин.
— Мы здесь потому, что брат Йорг испытывает слабость к маленькому монстру, — сказал появившийся в дверях Роу. Его никто не приглашал к разговору. Но братьям не нужно было приглашение. На дорогах, кто бы что ни сказал, — это говорилось для всех, и каждый мог выразить свое мнение. Хотя сейчас, строго говоря, мы были не на дороге. Мы находились во флигеле для гостей, располагавшемся параллельно парадному залу герцога Маладона, но размерами меньше и разделенном на отдельные комнатенки.
— Или сильную привязанность. — Вошел Райк, нагнул голову и злобно покосился. С того момента, как у меня появилась медная шкатулка, он решил, что может говорить то, что думает.
— Существуют две вещи, братья, которые вам надо запомнить, — сказал я.
Из-за спины Райка высунулись лица Грумлоу, Сима и Кента.
— Если еще раз кто-нибудь из вас затронет эту тему, клянусь всеми чертями преисподней, он не выйдет отсюда живым. Второе: если забыли, то потрудитесь вспомнить, как наши братья умирали у стен Логова, как нас убивали солдаты графа Ренара. И больше нет с нами Элбана, Лжеца и Толстяка Барлоу… И тогда Гог всю личную гвардию графа, более семидесяти отборных солдат, превратил в лужу кипящей крови и жира. А ему было всего семь лет. И кем он вырастет, и вырастет ли вообще — вопрос для меня очень важный, поважнее того, доживет ли ваша жалкая свора до завтра или нет. Честно говоря, Райк, меня заботит много вопросов, но сейчас Гог для меня на первом месте.
— Я там тебе понадоблюсь, — сказал Макин. За долгие годы его обязанность охранять меня стала привычкой и даже жизненной необходимостью.
— Если все пойдет хорошо, ты мне не понадобишься, — сказал я. — А если все пойдет плохо, то в распоряжении Ферракайнда небольшая армия троллей, готовая выполнить малейшее его повеление, и сам он способен лишь силой мысли спалить не одну сотню человек. Поэтому я не думаю, что лишний меч спасет ситуацию.
Я направился к выходу. Макин продолжал настаивать, братья, как побитые собаки, поджали хвосты. Но только не Красный Кент. У него был новый топор. И не просто новый, а отличный, такие ковали на дальнем севере и привозили галерами на продажу в Карлсвотер. Кент поднял свой топор, потряс им и ничего не сказал.
Горгот и Гог ждали меня в кладовой герцога, там уже были приготовлены мешок с провизией и специально пропитанные воском одеяла на случай, если нам придется устраиваться на ночлег в горах.
С восходом яркого весеннего солнца мы отправились в путь. Отправились пешком. Я редко расставался с Брейтом, но у меня не было желания оставлять его без призора на склоне вулкана. Тем более я знал, что тролли большие любители конины. Мне она и самому нравилась.
Не прошли мы и полмили, как нас нагнал Синдри, при легком галопе его косички высоко подпрыгивали и били по спине.
— Не в этот раз, Синдри. Идем только я и эти ребята, — я попытался его остановить.
— Я вас провожу через лес.
— Через лес? У нас там раньше не было проблем, — сказал я.
— Я присматривал, — усмехнулся Синдри. — Если бы что-то случилось недоброе, я бы вас вывел. Но тогда вам повезло.
— А чего в лесу надо бояться? — спросил я. — Зеленых троллей? Гоблинов? Самого Гренделя? У вас, дейнцев, больше всяких страшилищ, чем у всех остальных жителей империи вместе взятых.
— Надо бояться сосновых людей, — пояснил Синдри.
— А они хорошо горят? — пошутил я.
Он рассмеялся было, но тут же смолк.
— Что-то в лесу выпускает из людей кровь и вместо нее заливает смоляной сок. Люди не умирают, но становятся другими. — Он показал на свои глаза. — Белки делаются зелеными. У них нет крови, и топор им не страшен.
Я нахмурился.
— Ну что ж, веди нас. Я сегодня очень занят. И всем этим сосновым людям придется пожаловать в Высокогорье и выстроиться в очередь, если они желают моей краткой аудиенции.