Король троллей
Шрифт:
– Как же мне обрыдли эти дурацкие правила! Может быть, сегодня я смогу выбраться наверх и спать на мосту? – проворчал Ролло, но тут же спохватился: – А что, если мне встретится разъяренный козел?
На самом деле, он куда сильнее боялся патруля огров, однако полагал, что сможет улизнуть от них. Но если тебя поймают праздношатающимся при дневном свете, тогда придется искать серьезное оправдание. Конечно, тролли работали днем, но только под присмотром огров или упырей. Так что лучше держаться поближе к земле и не дурить.
«Почему
Вообще–то сам Ролло не был ни волосатым, ни носатым, ни пузатым, и ноги у него не были тоненькими. Он был довольно высоким и симпатичным. Прочие тролли обладали весьма слабой мускулатурой, а его руки напоминали древесные стволы. И тот, кто не принадлежал к его народу, нашел бы его самым красивым среди сородичей.
Охваченный внезапной яростью, Ролло выбрался из своей спальной ямки, стараясь не задеть когтями соломенные тюфяки. Хотя вход в пещеру тщательно закрывался, сквозь щели в досках все же пробивались солнечные лучи. Тут и там валялись различные обломки. Пахло плесенью, мокрой шерстью и прогорклым жиром.
В центре пещеры находилась яма для костра, где все еще тлело несколько головешек. Земляные стены покрывали древесные корни и лоза. На них были развешены одежда и кухонные принадлежности. Все венчал огромный портрет Стигиуса Рекса – самый большой предмет в жилище троллей.
Ролло остановился, взял ведро, чтобы посмотреть, не осталось ли там от ужина сочных насекомых, но ничего, как и всегда, не обнаружил.
Его родители и старшая сестра Мохнашейка посапывали во сне и казались в темноте лишь бугорками, выступающими над спальными ямками. Не глядя на них, Ролло стал пробираться на цыпочках к полоскам света.
Труднее всего было открыть старую дверь, никого не потревожив. Но молодой тролль все предусмотрел – заранее смазал петли и замок салом. И уже вскоре в пещеру хлынул поток свежего воздуха.
Оставалось еще быстро загородить чем–то солнечный свет. Ролло остановился на пороге, подняв руку над головой, готовый в любой момент скользнуть обратно.
Наконец, он выбрался наружу, прикрыл за собою дверь и окунулся в теплый, нагретый солнцем воздух. Болотный газ обжигал ему ноздри, однако молодой тролль не обращал на это внимания. Он глядел на сияющее солнышко, чистое синее небо и думал: «Ах, до чего же здорово проснуться в полдень!»
От яркого света у него закружилась голова, и он чуть было не ухнул в трясину. Однако в последний момент успел уцепиться за лозу и лишь одной ногой попал в топь. Тут же вытащил ее с чавкающим звуком. Жижа была густой и вязкой, словно сироп из коры, с тем лишь различием, что ее покрывала зеленая слизь.
Поверхность трясины задрожала, блеснула серебристая чешуя. Ролло пробирался среди древесных корней – они казались тонкими, но наверху деревья были толстенными.
Чем выше взбирался Ролло, тем жарче припекало солнце. Над головой гудели какие–то букашки, но он разгонял их руками. Добравшись до свай, поддерживавших южный мост, тролль присел на пенек.
Мосты, тянувшиеся во всех направлениях, опирались еще и на насыпи. Куда ни глянь, виднелись сгнившие деревья, брошенные тачки, пустые кадки для растений. Вдалеке простирался затянутый туманом Заброшенный Лес, а на востоке возвышались покрытые снегом вершины Язвенных Гор.
Это странное сооружение из дерева и лозы считалось Городом Троллей. Ролло ни разу в жизни не бывал за его пределами. Сейчас здесь царили тишина и покой. Но стоит только опуститься солнцу, как все изменится, словно по мановению волшебной палочки.
Тролли жили бедно, но работали не покладая рук над возведением мостов. Это было самым важным делом, поскольку у них не было ничего, кроме своего болота. Большинство троллей, свалившихся в трясину, успевало оттуда выбраться, но некоторые исчезали бесследно, лишь болото булькало несколько мгновений у них над головой.
Ролло взбирался на южный мост осторожно, цепляясь за лозу. Куда же он собирался? Его семья занималась тремя мостами, находившимися на севере, юге и северо–востоке. А для того чтобы идти в каком–нибудь другом направлении, приходилось выбираться на чужую насыпь.
Раз уж Ролло оказался на южном мосту, он и отправился в этом направлении. Он старался ступать как можно осторожнее, поскольку многие тролли спали чутко и не слишком жаловали посторонних, шастающих по их мостам. Правда, еще никогда не случалось, чтобы они причинили друг другу серьезный вред.
При очередном шаге гнилое дерево затрещало, и Ролло чуть было не выскочил от страха из кожи. Покрепче схватился за лозу и осмотрелся, но никого не заметил. Он вздохнул с облегчением и продолжил путь.
– Я здесь, дурачина! – раздался неожиданный возглас, от которого Ролло невольно вскрикнул. Голос доносился откуда–то снизу.
Тролль опустился на колени, заглянул под мост и увидел свою сестру Мохнашейку, грозившую ему волосатым кулаком. По представлениям родни, она считалась довольно привлекательной девушкой – широкая в кости, носатая, тонконогая и с весьма дурным характером.
– Куда это тебя понесло средь бела дня? – произнесла она с почти родительской суровостью.
– Я, ну... – промямлил Ролло, не в силах сказать правды, и решил потянуть время. – Тише, разбудишь папу с мамой.
Притворив дверь поплотнее, сестра произнесла:
– Ох и достанется тебе.
– Нет, нет... Я же просто хотел... прошвырнуться до Дыры.
Мохнашейка громко рассмеялась:
– Ох, а я–то решила, что ты снова вздумал нюхать цветочки. Что ж ты мне не сказал про Дыру? Я пойду с тобой!