Король замка
Шрифт:
Женевьева порозовела от удовольствия. Полагаю, она была так же счастлива, как и я.
Когда граф ушел, я заметила рядом с собой Жан-Пьера.
— Я тоже хочу кружку с лилией, — сказал он.
За Жан-Пьера вступилась Женевьева:
— Пожалуйста, мисс, распишите ему кружку!
Я поставила на кружке Жан-Пьера королевский цветок.
Тогда все покупатели стали просить нарисовать им геральдическую лилию. Возвращались даже те, кто уже купил кружку.
— С трилистником будет стоить дороже! — предупреждала ликующая Женевьева.
Я рисовала, Женевьева бурно выражала свою радость, а рядом стоял Жан-Пьер и с улыбкой глядел на нас.
Это была победа. На кружках мы заработали больше, чем любая другая палатка, и все об этом говорили.
Незаметно спустились сумерки, и начались танцы — на лугу, а для желающих — в вестибюле замка.
Женевьева сказала, что еще никогда не видела такой веселой ярмарки.
Граф исчез: он уже выполнил свой долг, посетив ярмарку. Клод с Филиппом тоже ушли. Я тщетно искала глазами графа, надеясь, что он вернется и пригласит меня на танец.
Рядом стоял Жан-Пьер.
— Ну, как тебе нравятся наши сельские развлечения?
— Они похожи на английские праздники, которые я люблю с самого детства.
— Я рад. Потанцуем?
— С удовольствием.
— Пойдем на луг? В вестибюле слишком жарко. Под звездами танцевать гораздо приятнее.
Он взял меня за руку, и мы закружились под звуки вальса.
— Вижу, тебе нравится наша жизнь, — почти касаясь губами моего уха, прошептал он. — Но ты не сможешь остаться здесь навсегда. У тебя есть свой дом…
— У меня нет дома. А из родных осталась только тетя Джейн.
— Не думаю, чтобы мне понравилась тетя Джейн.
— Почему?
— Потому что тебе она не нравится. Это ясно по твоему голосу.
— Я так плохо скрываю свои чувства?
— Просто я немного знаю тебя. Надеюсь узнать лучше, ведь мы друзья, верно?
— Мне приятно так думать.
— Мы счастливы… вся наша семья… что ты считаешь нас своими друзьями. Что ты будешь делать, когда закончишь работу в замке?
— Уеду отсюда. Но работа еще не закончена.
— Тобою довольны… в замке. Это очевидно. Сегодня Его Светлость смотрел на тебя с явным одобрением.
— Да, кажется, он доволен. Ведь я хорошо отреставрировала его картины.
Жан-Пьер кивнул.
— Не уезжай, Дэлис, — сказал он. — Останься с нами. Нам здесь будет грустно без тебя. Особенно мне.
— Ты очень добр…
— Я всегда буду добр к тебе… до конца жизни. А если ты уедешь, то уже никогда не стану счастливым. Я прошу тебя остаться здесь навсегда… со мной.
— Жан-Пьер!
— Выходи за меня замуж. Пообещай, что никогда не оставишь меня… никогда не оставишь нас. Твое место здесь, Дэлис, и ты это знаешь.
Я остановилась. Он взял меня за руку и отвел под раскидистые ветви росшего у лужайки дерева.
— Это невозможно, — сказала я.
— Почему?
— Ты мне очень нравишься, и я никогда не забуду, с какой добротой ты отнесся ко мне в нашу первую встречу, но…
— Ты хочешь сказать, что не любишь меня?
— Я не думаю, что стала бы тебе хорошей женой.
— Но я нравлюсь тебе, Дэлис?
— Конечно.
— Я это чувствовал. Я не требую, чтобы ты сказала «да» или «нет» немедленно. Может быть, ты еще не готова.
— Жан-Пьер, пойми…
— Я все понимаю, дорогая.
— Не думаю.
— Я не стану торопить события, но ты не уедешь от нас. Со временем ты сама во всем разберешься.
Он торопливо поцеловал мою руку.
— Не возражай, — сказал он. — Ты должна жить здесь. И именно со мной.
К действительности меня вернул голос Женевьевы.
— Вот вы где, мисс! Я вас искала. Жан-Пьер, потанцуй со мной! Ты обещал.
Он улыбнулся, приподняв брови. Это он делал так же выразительно, как пожимал плечами.
Еще не оправившись от смущения, я рассеянно наблюдала за тем, как они танцуют. Первый раз в жизни мне предлагали выйти замуж, и я не знала, что делать. Я не могла стать женой Жан-Пьера, ведь…
Особенно меня смущало то, что он как будто и сам не был готов к этому разговору. Почему он заторопился? Не выдала ли я своих чувств? А может быть, сегодня днем, у палатки, свои чувства выдал граф?
Праздник закончился. Я обрадовалась, когда музыканты на прощание сыграли «Марсельезу». Все разошлись по домам, а я вернулась к себе в комнату, чтобы подумать о своем прошлом и будущем.
На следующий день работа не ладилась. Я боялась, что из-за своей рассеянности испорчу картину. Сделала я мало, но успела о многом подумать.
Невероятно. После неудавшегося романа с Чарлзом у меня не было ни одного поклонника. И вдруг — сразу двое. Один из них просит меня выйти за него замуж. Но меня занимали намерения графа. Когда накануне он, помолодевший и веселый, стоял у прилавка, мне показалось, что я могла бы подарить ему счастье, которого ему так не хватало. Какая самонадеянность! Едва ли он думал о чем-то, кроме мимолетной любовной связи — подобной тем, что были у него в прошлом. Я явно заблуждалась на свой счет.
После завтрака в комнату ворвалась Женевьева. Она выглядела по крайней мере на четыре года старше своего возраста. Она собрала волосы высоко на затылке и уложила в тяжелое кольцо. Новая прическа делала ее выше и женственнее.
— Женевьева, что это? — вскричала я.
— Вам нравится?
— У тебя такой… взрослый вид.
— Его-то я и добивалась. Мне надоело, что со мной обращаются, как с ребенком.
— Кто с тобой обращается, как с ребенком?