Король желает жениться
Шрифт:
– Какая же все-таки неблагодарная работа у спасателей, – заявила этой горе мускулов, которая в последние минуты моего заплыва весом, казалось, могла сравняться как минимум с джипом.
Его величество никак не отреагировал на мои слова. Не шевельнулся и даже не вздохнул, заставив меня вновь занервничать.
Если бы я действительно была в сказке, уверена, достаточно было бы одного поцелуя, чтобы привести парня в чувство. Но, судя по синюшному цвету лица, одним поцелуем его явно не оживишь. Король не дышал, и пульс, к моему ужасу, не прослушивался. Склонилась над ним, судорожно
Что там идет сначала? Дыхание рот в рот? Ну это мы с удовольствием! Назло Козлову. Впрочем, боюсь, ему сейчас даже не икнется.
Зажав рыжему нос, принялась делать ему искусственное дыхание. На всякий случай сделала и массаж сердца, стараясь не смотреть на рану, от которой мне самой хотелось расстаться с реальностью.
– Ну же! Если ты сейчас помрешь, после того как я столько с тобой возилась, с твоей стороны это будет настоящим свинством! Так что давайте, ваше величество, скорее оживайте!
Руки тряслись, то и дело соскальзывали с мокрой груди мужчины. Снова наклонилась, чтобы коснуться губами его губ, когда его тело конвульсивно дернулось. Обрадованная появлению первого признака жизни, перевернула рыжего на бок, чтобы вода скорее вышла из его легких.
– Мара… – спустя минуту-другую, вволю накашлявшись, слабо прошептал он, откидываясь на спину.
– Она самая, – подтвердила, чувствуя, как тиски страха, сдавившие сердце, разжимаются и я тоже начинаю дышать ровнее. – Между прочим, тебя спасшая. Помни об этом.
Он потянулся ко мне, словно собирался коснуться моего лица, но пальцы лишь скользнули по моему плечу, и рука безжизненно опустилась на камень. Глаза короля закрылись, кажется, он снова потерял сознание. А нужно было еще что-то делать с его раной! Схватилась было за рубашку, прикидывая, хватит ли этих лохмотьев для перевязки, и вскрикнула, ощутив, как что-то вцепилось в мой плавник и с силой дернуло, заставив уйти под воду.
Глава вторая,
в которой я знакомлюсь со своей новой семьей и узнаю о последствиях своей небывалой щедрости
Не успела я открыть глаза и понять, куда попала на этот раз, как мне громким голосом, в котором отчетливо угадывались негодующие нотки, заявили:
– Сумасшедшая!
– Ах, если бы, – вздохнула я, оглядываясь по сторонам и уныло отмечая, что я снова под водой.
Лучше бы это были глюки, честное слово. Потому что лежать в ракушке гигантских размеров вместо жемчужины… Никогда бы не подумала, что моя фантазия окажется на такое способна.
Видимо, все-таки неспособна. И, как ни прискорбно, это все-таки реальность, а зависшая надо мной русалка, то есть мара, – не моя больная фантазия. Рыжеволосая, зеленоглазая – настоящая красавица. Но, как сказал его величество: жаль, что хвостатая.
Кстати о рыжих. Интересно, как он там? Уже нашли его, недоутопшего, или сам оклемался? Хорошо бы…
Я отругала себя за совершенно неуместные сейчас мысли и постаралась сосредоточиться на полудевице, возмущенно упершей руки в чешуйчатые боки и сверкающей на меня своими изумрудными глазищами.
– Марэя! Как тебя вообще
В голове тут же завертелись шестеренки мыслей. Уже в курсе кораблекрушения? Знает, что я, презрев русалочий кодекс, вместо того чтобы топить моряков, геройски вылавливала их из воды?
– Ну ты же меня знаешь, – начала осторожно, надеясь прощупать почву.
– Вот именно! Знаю! Ты опять сбежала, очень расстроив нашего батюшку!
Ага, сестра, значит.
Горестно вздохнув, русалка опустилась на край ракушки, открыв мне обзор комнаты. Да-да, это была самая настоящая комната, а точнее, спальня. Девичья, судя по обилию красок. Стены идеально круглого помещения были сплошь облеплены ракушками разных форм и размеров, вперемешку с самоцветами. Вот такие психоделические «обои». У самого окна (или, вернее, банальной круглой дырки, прикрытой водорослями – подозреваю, шторой) заметила сделанное из кораллов кресло, приставленное к выложенному из гальки туалетному столику. Здесь даже зеркало имелось, тоже в обрамлении ракушек. Вот к нему-то мне и следовало подобраться как можно скорее, чтобы наконец выяснить, во что я превратилась.
Заметила несколько сундуков, приставленных к стенам. Вполне обычные, массивные и старинные. Наверное, трофеи с затонувших кораблей. Интересно, в них золото и драгоценности или лифчики этой Марэи? Не представляю, какие еще детали туалета могли бы понадобиться этому телу.
Я бы с удовольствием променяла спальню русалки на ту, что скромнее и с мягкими стенами. Но выбора, как уже успела понять, у меня не было.
– Ничего не хочешь объяснить? – снова принялась за свое сестрица.
Наверняка старшая. Это было очевидно по ее командирскому тону и покровительственному взгляду, которым она меня одаривала.
Кажется, искренне переживает за младшенькую.
– У-у, – покачала я головой, прикидывая, как быть: признаться, что я не Марэя, а Яна, или молчать в тряпочку.
В принципе можно было бы рискнуть и постараться объяснить ситуацию, в которой оказалась стараниями мужа, и, возможно, мне бы даже поверили. Потому что предательство Козлова было не безумнее всего того, что приключилось со мной после того, как стала марой.
Но где гарантия, что мне помогут, а не захотят прикончить, как те на корабле? Как здесь вообще относятся к утопленницам, которые неизвестно с какого перепугу становятся русалками?
Зеленоглазая снова вздохнула еще более печально и потянулась ко мне, чтобы взять за руку. Изумрудные чешуйки у нее на хвосте сверкали и переливались, стоило холодному свету, что источали облепившие потолок медузы и неведомые растения, их коснуться. Последние свисали с потолка наподобие бахромы, колеблясь от малейшего движения воды.
– Я понимаю, предложение морского владыки стало для тебя неожиданным и, возможно, даже напугало, – сказала она, легкими прикосновениями холодных пальцев поглаживая мою кисть. – Оно всех нас шокировало. Особенно меня, – добавила тихо и резко вскинулась. – Но, наверное, так даже лучше. Страх перед Невором, страх, в котором наш народ жил так долго, останется в прошлом, когда ты станешь ему женой.