Король живет в интернате
Шрифт:
Еще поговорили. Воспитательница рассказала, как Андрей привыкает к интернату, как ведет себя, учится. Потом стала прощаться. Уже в передней сказала:
— А вы не могли бы, Ирина Федоровна, дать мне на несколько дней свою, фотографию? Я возвращу.
— Да зачем она?
— Я… потом скажу, — немного таинственно, с обычной веселой улыбкой ответила Раиса Павловна.
— Что ж, пожалуйста, — сказала Ирина Федоровна и, взяв со стола карточку, протянула ее воспитательнице.
По приказу Зубея
Уже
Андрей все видел. И девушку в будке телефона-автомата, и мальчишку с рыбками, и старика. Но только лишь видел. Он не оглядывался им вслед, не провожал взглядом. Все его внимание было приковано к противоположной стороне улицы, к неширокому проходу между домами. Вот Андрей поравнялся с проходом. Открылся кусок двора — невысокие деревья с желтой листвой, газон, неизменные мамаши и бабушки с детскими колясками. На одной из скамеек, закинув ногу на ногу, по-прежнему, как и час назад, сидел Зубей. В руках держал газету, читал.
Андрей прошел дальше. Остановился около витрины текстильного магазина. Не оборачиваясь, видел в толстом стекле витрины отражение домов другой стороны улицы. В проходе между домами никто не появлялся, и Андрей, успокаивая себя, уже начал думать, что с этой затеей ничего у них с Зубеем не получится, напрасно только потеряют время. Послышался низкий, звучный гудок электрички. Железная дорога была рядом — отчетливо доносился стук колес. Через несколько секунд стук слился в сплошной металлический гул — поезд пронесся по мосту — и сразу стих. Это уже третья или четвертая электричка с тех пор, как они здесь… И неожиданно он увидел Зубея. Андрей поспешно перешел улицу. Зубей стоял в проходе между домами и нетерпеливо похлопывал по ладони газетой.
— Топай! — быстро сказал он Андрею и, чуть обернувшись, показал прищуренными глазами: — Вон, у дерева стоит. Видишь? В коричневой куртке. Обязательно постарайся сегодня обтяпать. Такой случай не скоро представится. Но смотри — осторожно. Кишки выпущу! Понял?
— Ладно, — хмуро ответил Андрей и пошел во двор.
Паренек в коричневой куртке был, пожалуй, одних лет с Андреем. Только на нем были не брюки, а короткие штаны с напуском. Зажав между кулаками травинку и дуя в нее, паренек пищал петушиным голосом. Он так увлекся этим занятием, что Андрею, подошедшему к нему, пришлось дважды позвать:
— Эй, приятель!..
— Не знаю такого, — ответил паренек.
— Ну, как же, Толькой его зовут. Он еще марки собирает…
— У нас многие марки собирают.
— Вот черт! А мне сказали, здесь живет. Улица Конечная, дом 25. Хотел дублями поменяться. — Андрей достал из кармана альбомчик с марками. Но раскрывать его не спешил.
— Можно посмотреть? — с любопытством спросил паренек.
— Смотри. За смотр денег не берут.
Это было сразу заметно: паренек знает толк в марках. На одних марках он и секунды не задерживал взгляда, другие же — хотя и не такие красивые — рассматривал подолгу и при этом с уважением приговаривал:
— Боливия. Десять сентаво… Новая Зеландия… О, даже Золотой Берег!..
Просмотрев марки и с сожалением возвращая альбомчик, он спросил:
— И ты хотел бы поменять эти марки?
— Затем и пришел, — сказал Андрей. — А ты что, тоже собираешь?
— Да. У меня уже три полных альбома.
— Ну так давай. Мне все равно с кем меняться — с Толькой или с тобой. Были бы марки подходящие.
— У меня найдутся! — живо ответил паренек. — Как-никак около семи тысяч штук!
— Ого! Сила! А как бы посмотреть твои марки?
Андрей с напряженным вниманием ждал, что на это скажет его собеседник. А тот, похоже, раздумывал, как ему поступить. То ли вынести марки на улицу, то ли позвать этого незнакомого парнишку к себе домой?.. Но дома никого нет…
И тогда, вспомнив наказ Зубея, Андрей одним, точно рассчитанным ударом положил конец его колебаниям:
— Тащи альбом сюда. Может, другие ребята подойдут. Сразу все дубли и обменяю.
Другие ребята? Ну, конечно, — в одну минуту прибегут. Нет, так не годится. Конкуренты не нужны. Просто глупо упускать такие марки. Да и какой уважающий себя филателист потащит альбомы с марками на улицу!
— Идем ко мне домой, — предложил он.
Андрей обрадовался, однако заученным небрежным тоном сказал:
— Зачем? Неси лучше сюда.
— Нет-нет, идем. Не пожалеешь, у меня хорошие марки!
Они вошли в парадное четырехэтажного дома и стали подниматься по лестнице. Андрей, шагая сзади, слышал тревожный и частый стук своего сердца. И это было неприятно ему. Миновали второй этаж… Еще ступеньки. А вот и площадка третьего этажа. Налево дверь, направо дверь. Паренек остановился возле правой двери. Она — высокая, массивная, выкрашенная темной краской под дуб. Наверху — белый, овальный номерок «6». Сердце стучит все сильней и сильней. Даже шум электрички, несшейся по мосту, не мог заглушить его. Андрею казалось, что и паренек должен слышать эти гулкие удары его сердца. Но нет, тот спокойно достает из кармана штанов ключи на цепочке. Ключа — два, большой и маленький, желтый. Вставив большой ключ в замок, он дважды повернул его налево. Затем маленьким отпер английский замок, и дверь распахнулась.