Король
Шрифт:
— Тебе первый раз пришлось ползти к мужчине на коленях, верно? — спросил варвар.
— Да, господин, — недовольно призналась она.
— Вернись обратно и проделай это еще раз. Он заставил ее ползать трижды. Наконец он был удовлетворен.
— Встань на колени передо мной, сядь на пятки, колени раздвинь, руки держи на затылке, — требовательно сказал он. — А теперь расскажи мне о себе, и как можно подробнее.
Ей назвали множество деталей, в особенности относящихся к ее предполагаемым долгам — привлечение ее к
— Ты запинаешься и путаешься, — заметил варвар.
— Простите меня, господин, — сказала она.
— И все-таки странно видеть рабыню, — продолжал он, — которая способна рассказывать о себе так связно, подробно и охотно. Выглядит так, как будто ты подготовилась к этому.
— Простите меня, господин.
— Похоже, тебе сильнее запомнились подробности твоего обращения в рабство, чем твоей жизни свободной женщины, — усмехнулся он.
— Обращение в рабство, — ответила она, — хорошо запоминается каждой женщине.
— Девушке, — поправил он.
— Да, господин.
— Или рабыне, — добавил он равнодушно.
— Да, господин.
Поскольку она стояла прямо перед ним, варвар мог внимательно наблюдать за движениями ее тела и выражением лица.
— Тебя привезли с Майрона-VII? — спросил он.
— Да, господин, — отозвалась она.
— Какого цвета там солнце? Сколько телнарианских суток длится год?
Она задрожала.
Вопросы были так просты, что отказаться от ответов было бы немыслимо.
Она не осмелилась отвечать. Что, если варвар хорошо знает эту планету? Были ли его вопросы случайными, вызванными любопытством, или здесь кроется его подозрительность?
— На самом деле я не с планеты Майрон, — объяснила она. — Я жила в Лисле, на Инезе-IV. На Майрон я бежала, чтобы спастись от кредиторов. Меня схватили в порту, поэтому я даже не видела солнца той планеты. Я ничего о ней не знаю, кроме таможни, на которой меня схватили, да суда, где меня приговорили к рабству.
— И потом тебя, как рабыню, вернули на Инез-IV?
— Да-да, — радостно подхватила она. — Можно мне опустить руки?
— Нет, — отрезал он. — Ты слишком много лжешь.
— Нет, господин! — запротестовала она.
— Не усугубляй свою вину, — предупредил он.
— Да, господин. — По ее щекам покатились слезы.
— Я бы не советовал тебе вести себя так же, когда у тебя будет свой хозяин.
— Да, господин.
— Рабыни не имеют права лгать.
— Да, господин.
— Но, вероятно, ты не послушаешься меня до тех пор, пока тебя как следует не накажут.
— Простите меня, господин.
— Сразу после вылета из Лисля ты была слишком неуклюжей.
Несомненно, он вспоминал случай с опрокинутым бокалом.
— Меня наказали, — возразила она.
— Значит, ты неловкая рабыня? — усмехнулся он. Ее глаза зло блеснули, но она тут же опустила голову.
— Не думаю так, господин, — ответила она. — Надеюсь, я перестану быть неловкой.
— Прислуживая за столом, рабыни должны быть грациозными, скромными и почтительными, — наставительно заметил он.
— Да, господин, — ответила она и подняла голову. — Можно мне теперь опустить руки?
— Нет.
Она раздраженно вздохнула.
— В нескольких случаях ты старалась привлечь мое внимание, принимая соблазнительные позы — я не ошибся? — внезапно спросил он.
— О, господин! — быстро ответила она. — Простите меня, но боюсь, это правда. Вы мужчина, а я всего лишь ничтожная рабыня. Как еще может бедная рабыня привлечь к себе внимание красивого господина?
— Ты считаешь меня красивым? — переспросил он.
— Да, господин.
— Значит, ты хотела прийти ко мне?
— Да, господин!
— И ты жаждешь мужского прикосновения?
— О, да, да, господин! — воскликнула он.'
Она должна заинтересовать его во что бы то ни стало, пробудить в нем желание, чтобы остаться с ним наедине, когда у нее будет кинжал! Сейчас у нее не было кинжала. Будь она свободной женщиной, она бы оттягивала свидание до тех пор, пока не было бы назначено время и место, пока она не была бы готова, но для рабыни это оказалось невозможным.
Он протянул руку и осторожно прикоснулся к ее телу.
Она невольно вскрякнула и отшатнулась.
— Держи руки за головой, — предупредил он. — Я не ослышался — ты сказала, что жаждешь мужского прикосновения?
— Простите меня, господин, — произнесла она и слегка подвинулась вперед, нерешительно и осторожно.
Он вновь провел по ее телу пальцами.
На этот раз женщина вскрикнула тише и густо покраснела.
Сразу после этого, хотя она и не получила разрешения сдвинуться с места, она завозилась на полу, придвигаясь ближе, но была остановлена рукой варвара.
— Господин? — вопросительно подняла она голову.
— Странно, — пробормотал он.
Она взглянула на ожерелье из львиных клыков.
Интересно, каково было бы оказаться в его руках, беспомощной и безвольной, так, чтобы он безжалостно сжал ее, как рабыню?
— Господин звал меня, — напомнила она.
— Да, — кивнул он.
— Господин звал меня, чтобы взять, как рабыню?
— Нет, — усмехнулся он.
— Нет? — изумилась она.
— Я звал тебя потому, что ты мне показалась странной, не похожей на других рабынь. Это мне было непонятно, и я решил полюбопытствовать.