Король
Шрифт:
айЭм был прав. Если бы Трэз убирался за собой таким образом? Тогда не влип бы с той цыпочкой. И ему с братом не пришлось бы переезжать в особняк Братства. А та женщина, Селена, не околдовала бы его пуще прежнего...
Фокусируясь на блондинке, он решил не останавливаться на отбеливании. Вместо того, чтобы оставить двадцать минут забвения, он вложил ей желанные фантазии – что она встретила парня, который пялился на ее, они пять раз умопомрачительно трахнулись в ванной, но потом она решила, что слишком хороша для него.
Что, в ее новом мировоззрении, будет происходить
Наконец он внушил ей мысль одеться и поправить макияж. И, напоследок, внедрил уверенность в том, что этот год будет лучшим в ее жизни... нет, не год, десятилетие.
Трэз вышел минуту спустя, ширинка застегнута, рубашка заправлена, маска Все-в-порядке снова на лице. Большой Роб стоял в тени, настолько неприметный, насколько это возможно для парня размером с гору.
Присоединившись к нему, Трэз скрестил руки на груди и прислонился к стене, укрытой тканью. Обычно он не говорил о деле в клубной зоне, но музыка была достаточно громкой, а отчаянная и пьяная толпа ушла в себя, и, последнее, но не менее важное, он хотел присмотреть за той блондинкой. Убедиться, что никто не войдет в уборную, пока она не выйдет. Удостовериться, что оставил ее в лучшем состоянии, чем она была до их встречи.
По крайне мере, кое-что внутри них можно улучшить.
– Так, в чем дело? – Трэз окинул взглядом мрачную, унылую толпу. Мониторинг был его второй натурой: Тени, как правило, были наблюдателями, но благодаря работе с Ривом и сейчас, будучи главой этого логова греха, постоянный контроль стал его первичным интерфейсом.
Большой Роб размял костяшки.
– Алекс разняла спор двух парней, не завсегдатаев. Обоих выперли, но агрессор вернулся и бродит вдоль пешеходной дорожки снаружи.
Блондинка выпорхнула из уборной, одежда на месте, макияж поправлен, волосы собраны назад... но, что более важно, ее подбородок был поднят, глаза излучали спокойствие и сосредоточенность... и загадочная улыбка придавала ее вполне обычной внешности соблазнительность.
Когда она присоединилась к толпе, Большой Роб проводил ее взглядом, как и многие другие мужчины, но, казалось, ей было все равно, уверенность – единственный спутник, в котором она нуждалась.
Трэз потер центр груди, жалея, что не может преобразить самого себя, изменив все в мгновение ока. С другой стороны, ни одно самосовершенствование в этом мире не изменит тот факт, что с'Хисбе хотят видеть его в качестве племенного жеребца до конца его естественной жизни.
– Босс?
– Прости. О чем ты?
– Хочешь, сделаем так, чтобы парень потерялся?
Трэз потер лицо.
– Я разберусь с ним. Как он выглядит?
– Белый, черные шмотки, волосы как у Кита Ричардса17.
– Не сильно уточнил, – пробормотал Трэз.
– Ты сразу увидишь его. Он вне очереди.
Трэз кивнул и обогнул плотную толпу, направляясь к двери. И по пути оглядывал народ, неосознанно выискивал признаки конфликтных ситуаций, которые могли перейти из разряда показухи в уличную драку.
Даже готы порой вели себя как качки при достаточном количестве потребленного алкоголя.
На полпути к выходу он поймал
Но не в духе Кевина Спейси18, разумеется. А жаль... ему нравился парень в том фильме19.
На тротуаре никого, подходящего под описание Роба.
Кто бы там ни был, он решил прогуляться.
Когда Трэз развернулся, чтобы направиться назад к двери, ему в лицо ударил свет проезжающего мимо автомобиля, и он, как вампир, отскочил от очага света. Моргая и пытаясь прояснить зрение, он непонятным образом умудрился доковылять до передовой очереди и...
– Что за херня... Он вне очереди! Почему вы пускаете его?!
Осознав, что он стал объектом обсуждения, Трэз остановился и оглянулся через плечо. Наглый и болтливый был ростом в пять футов и десять дюймов, сто пятьдесят футов весом и... мужского пола.
Очевидно, ублюдок страдал синдромом терьера, его маленькие глазки-бусинки буквально вспыхнули, когда он посмотрел на Трэза, морда как у слона Стампи20 дышала ненавистью.
Наверное, парень чересчур много играл в Мир Варкрафта, или как там называлась эта игра... отчего позабыл, что если хочешь распустить свой длинный расистский язык, тебе же лучше, если сможешь чем-то подкрепить свои слова.
Трэз наклонился к парню, давая возможность осознать разницу в габаритах... и, вот так сюрприз, сукин сын захлопнул рот и больше не открывал.
– Этот клуб принадлежит мне, – сказал Трэз низко. – Поэтому, на самом деле вопрос в том, какого хрена мне пускать тебя внутрь? – Он перевел взгляд на Ивана. – Ему вход закрыт. Навсегда.
Последовал какой-то разговор, но он закончил. Будучи Тенью, он привык, что на него пялились... обычные вампиры не знали, как вести себя с его расой, и, честно говоря, они его также не особо заботили. В действительности, он считал, что вампирам и теням лучше не взаимодействовать вообще... по крайней мере, пока Рив не вышел на сцену и не помог ему и его Брату, когда они оказались в ссылке. Сначала он подозрительно относился к парню... пока не понял, что Рив был таким же, как и они: иностранец в закрытом клубе, полном народу, не заслуживающий его уважения.
А что до мира людей? Все считали, что он – черный, и примеряли к этому свои собственные расистские ассоциации, хорошие или плохие... но была в этом своя ирония. Он не был ни «африканцем», ни «американцем», поэтому это дерьмо было не применимо к нему, несмотря на тот факт, что его кожа была темного цвета.
Но таковы все люди... занятые только собой настолько, что везде и всюду видят себе подобных. Тем временем, вокруг них бродило множество рас, а они – ни слуху, ни духу.
Хотя... стоит отметить... если какой-то недальновидный придурок попытается кинуть ему расистские претензии на пороге его клуба? Тогда дебил мог валить нахрен.