Королева демонов
Шрифт:
Она посмотрела на компаньонов, и ее улыбка исчезла за выражением тихой сосредоточенности.
— Мне не понадобится ваша помощь в чтении заклинаний, но я не могу быть уверена, что запомню все картины, явленные зеркалом. Вот в этом вы можете мне помочь.
— Отлично, — мягко откликнулся Гаррик. — Ты выполняешь всю тяжелую работу, а мы просто сидим и наблюдаем.
Теноктрис старалась оттянуть ответственный момент, хотя Гаррик не думал, что старая леди боится. Теноктрис не раз говорила, что собственная жизнь мало значит для нее, и юноша не сомневался в правдивости этих слов. Просто волшебница была еще слишком слаба после их путешествия по сверкающей дороге. Всегда легче встать лицом к лицу с опасностью, чем снова и снова возвращаться к практически невыполнимому заданию.
Теноктрис усмехнулась.
— Сасскиб, — начала она произносить нараспев, поворачивая блюдо указательным пальцем. Гладкое блюдо легко двигалось по гладкому же дереву. — Каббиб сади кнебир.
Гаррику стало страшно. С тех пор, как он услышал первое заклинание в Изначальном Месте Эрза, он не понаслышке познакомился с теми ужасами, которые подкарауливают людей в щелях между мирами. Где-то, он и сам не знал, где, его поджидает женщина с телом из перламутра. Теноктрис — опытная волшебница, она никогда не сделает шага в темноту, если не будет верить в положительный результат. Но даже в этом случае заклинание может открыть доступ тем силам, чья Длань сотворила Залив.
Лиэйн боялась того же. Она сидела, сжав кулаки. Когда Гаррик коснулся ее руки она с жаром схватила его кисть. Пальцы молодых людей сплелись.
— Савадри марирай аноквоп, — продолжала Теноктрис. Подняв руку над блюдом, она отчетливо произносила слова заклинания: — Анес пасепс кибойбей .
Ройяс дал Гаррику все, что тот попросил, включая посуду, на которой можно было нацарапать необходимые символы, как на магическом зеркале. Ни он сам, ни другие заговорщики не пожелали присутствовать на сеансе. Только Мауруннус и еще двое слуг знали о появлении в доме Гаррика и его спутников.
Но еще знала стража. И охотник. И кто-нибудь из них может проронить неосторожное слово. Если Силийон сумел предсказать появление троицы среди руин дворца, значит, сумеет и вычислить их местонахождение. На это его искусства хватит.
— Банвар! — вокликнула Теноктрис. Блюдо завертелось быстрее. Слишком быстро, чтобы можно было прочесть слова. — Накьяр накьяр ях!
Серебряные блики почти слились в сплошное сияние. Сквозь него Гаррик уже видел королеву, блиставшую холодной красотой, стоящую в одеянии из радужного шелка перед пластиной из полированного турмалина. Слова заклинаний были написаны на мозаичных плитах пола вокруг столика.
Теноктрис продолжала читать заклинания. Внимание Гарика было намертво приковано к образу королевы, так горностай вцепляется зубами в крысу.
Королева тоже читала заклинания. Слова не долетали до Гаррика, но он странным образом ощущал ритм. Именно ритм и заставлял его не отводить взгляд…
Королева подняла посох из сверкающего хрусталя. При этом от ее тела отделился призрачный образ. У него были черты демона, серо-дымчатое тело, глаза горели адским желтым огнем.
Королева продолжала читать заклинания. За пределами круга высился массивный стол. На нем Гаррик увидел нечто, напоминавшее шахматную доску, но изображение не было четким. Еще один фантазм отделился от тела женщины и прошел сквозь стену.
Третий фантазм отделился от тела королевы и пробился сквозь серебряную стенку. Королева стояла, величественная и холодная, но плоть ее стала расплываться, терять очертание, будто сама сущность ее покинула границы тела. Голос Теноктрис перешел в неясное бормотание.
— Там, в зеркале, — прошептала Лиэйн. Она еле заставляла себя не вскочить и не убежать. — Посмотрите в каменное зеркало.
Гаррик с усилием поднялся. Он двигался неловко, ибо не мог оторвать взгляда от вертящегося блюда. Встав за спиной Теноктрис, заглянул в зеркало, в которое смотрела сама королева.
Теноктрис тяжко вздохнула. Она потерла глаза, вид у нее был измученный. Блюдо на большой скорости слетело со стола и зазвенело по крыше. Как только смолкли слова заклинаний старой волшебницы, исчезли и мелькавшие в нем образы.
Теноктрис подалась вперед, не то уснула, не то лишилась чувств. Гаррик схватил ее за плечи, не давая удариться лицом о поверхность стола.
— Ты видел? — с ужасом спросила Лиэйн. Гаррик тоже пошатывался. Сейчас главное — не уронить Теноктрис. — Видел что-нибудь в камне?
— Королевы я не видел, — также шепотом ответил юноша. — Видел только демона. И он смотрел на меня.
Майдус не плакал с той ночи, как очередной дружок матери избил его до бесчувствия и мальчик уполз от дверей дома, чтобы никогда туда не вернуться. А теперь он плакал, сидя на полу комнаты, где остановились Церикс и Халфемос.
— Брось мою последнюю пилюлю в вино и дай ему, Халфемос, — распорядился Церикс, накладывая швы на голову паренька. От дубины осталась рана шириной чуть ли не в ладонь. Кровь струилась ручьем, пока оба мага не остановили ее, иначе мальчик мог попросту погибнуть.
— Он не от боли плачет, — сухо бросил Халфемос. — Наверное, это я должен был отправиться в доки вместо Илны!
— Дай ему пилюлю! — повторил Церикс. — Она помогает не только от физической боли, сынок.
Стягивая края раны большим и указательным пальцами левой руки, правой он направлял иглу. Нить была взята из мантии Халфемоса. Шелк был красным, поэтому проступающая кровь не была на нем столь заметна.
— Тебе не выпало случая самому убедиться в этом, — продолжал Церикс. — Хвала Богам, что не выпало.
— Вы, маги, великие мастера, — проговорил Майдус. Он ни разу не дернулся от уколов иглы, только слезы бежали по щекам. — Я ненавидел вас за то, что вы отправили туда госпожу Илну, но теперь только вы можете помочь. Пожалуйста, верните ее обратно. Она — лучшее, что когда-либо было здесь, в Кресченте. И лучшее, что когда-либо было в мире!
Церикс фыркнул. Халфемос предупреждающе глянул в его сторону, но Майдус, казалось, не замечал ничего, кроме своей тайны.
— А что касается идеи, будто нужно было отправить тебя вместо Илны… — говорил Церикс, в то время как пальцы его совершали привычную работу, — даже если бы она не вложила в эту затею собственные деньги, все равно приняла бы тебя за сумасшедшего, предложи ты ей свою кандидатуру. Вряд ли ты справился бы с заданием лучше нее самой. Что же до безопасности — я просто уверен: ей сейчас угрожает куда меньшая опасность, чем тем, кто захватил ее в плен.