Королева Крика II
Шрифт:
========== Глава 6. Любовь и кровь. ==========
Кала часто бывала мелочной и злой. Она знала это и порой совершенно не стеснялась того. Например — сейчас. Она быстро ответила Леше, что приедет к нему сразу после его съемок. Просто мужчина еще не знал, что это и ее съемки тоже. Но это сейчас не имело абсолютно никакого значения. Чопра покинула Главкино сразу же после второго голосования, не дожидаясь конца выпуска. Честно говоря, ей было плевать, кто там вылетит. Главное, что не она. Пока Далматинец была на хорошем счету и жюри, и у зрителей, и выход второй программы в воскресенье по-любому повысит ей рейтинги, ведь она, в отличие от многих других
У нее было время заехать домой и привести себя в порядок. Кала приняла душ, необходимый после плясок в латексе, завила волосы, нарисовала ровные, острые как нож стрелки на глазах. Сегодня ее настрой тотально отличался от их с Воробьевым первой.. ночи? Встречи. Так звучит лучше. Чопра не испытывала и намёка на стеснение или сомнения. Эта Феникс неплохо ее разозлила и раззадорила. Была у нее и мысль накрасить губы алой помадой, но она быстро передумала — как же тогда целоваться? Надо быть предусмотрительнее. А вот чулки еще никому плохо не делали. Кала не любила кружевные чулки, вошедшие в моду в девяностых — они казались ей пошлой безвкусицей. А вот такие, как носили в более ретро-времена, на подтяжках, ей нравились. Застегнув пояс для этих самых чулок на талии, она довольно окинула взглядом свое отражение в зеркале. Белье глубокого темно-синего оттенка, напоминавшего о ночном небе, отлично сидело на ней. Сверху всю эту роскошь девушка решила прикрыть чёрным, очень облегающим бархатным платьем с длинными рукавами. Оно прекрасно село по фигуре, но при этом не смотрелось излишне броско или, за счет своей закрытости, вульгарно. Да и все равно ему оставаться на ней недолго.
Очень недолго. Ведь Кала, подстегнутая ревностью, была пошла решимости. Он ведь наверняка устал после шоу? Так она его расслабит.
В назначенное время Чопра уже стояла перед дверью, на светлой обивке которой до сих пор виднелись едва заметные разводы от искусственной крови. Не знающий человек вряд ли бы разглядел их, но…
Стоило Алексею открыть дверь, девушка не дала ему и слова приветствия сказать. Мгновенно и со всей страстью налетела на мужчину, впиваясь поцелуем в его губы, крепко обнимая его за шею одной рукой, а второй наощупь нашаривая дверную ручку за спиной. Захлопнув дверь, чтобы Моцарт не выбежал в подъезд, она жарко прошептала в самые губы Воробьева:
— Ну привет.
И вновь приблизилась, сбросила с плеч шубку, прижалась своим телом к его и провела языком по его нижней губе.
Не нужно злить Калу Чопру.
После произошедшего в прошлом году у Алексея появилась радужная таблетница. Почти такая же, но белая ещё напоминала собой об аварии, но вот эта призвана была порадовать глаз в общей картине безрадостности. И сейчас, стоя на кухне, Алексей открыл дневное отделение, чтобы достать оттуда пару таблеток, которые ему прописал психиатр для лечения ПТСР. Он всегда запивал таблетки соком — так ещё мама его делала, когда маленький Алеша болел в детстве. Алеша стал Алексеем, но привычке своей не изменил.
Откровенно говоря — он устал. Сегодня были крайне напряженные съемки. Они вымотали его совершенно. Хотелось лечь в кровать, взять под бок Моцарта и поспать. Но Воробьева ждало домашнее свидание, что, впрочем, нисколько его не удручало. Кала была очень милой девушкой. Она отвлекала его от мрачных мыслей, и общение с ней прогоняло усталость. Наверное, встреча с Чопрой была сейчас
Вика, Аня, Таня, Оксана… Много ведь имён, если честно сказать. Но они стирались из памяти в эту минуту. Не потому, что он был таким паскудой, а потому, что чувствовал себя так, словно наконец встретил то самое. Свое.
Позвонили в дверь. Алексей поправил воротник рубашки и пошел открывать.
Кала ворвалась в его квартиру, как вихрь, и сразу же впилась губами в его губы. Это было что-то новенькое. Впрочем, Воробьев и не подумал ее оттолкнуть. Наоборот — он шагнул к ней навстречу, прижался своей грудью к ее груди. Его рука скользнула по ее талии.
— Привет, — выдохнул он в губы девушки, когда она слегка отстранилась от него.
Белая шубка падает на пол. Ладонь Алексея перемещается с талии девушки чуть ниже — раз она сама не против, то с чего бы ему артачиться?
— Ты пришла как раз вовремя, — он шепчет ей на ухо, слегка щекоча дыханием кожу. Ее духи напоминают смесь специй и слегка горчат. Ему нравится.
Воробьев чуть отступает назад, увлекая девушку за собой в комнату. Теперь уже он целует ее — требовательно, жадно, покусывая нижнюю губу. Иногда его смущают мысли о бешеном выплеске желания, о страсти, которую так любят рисовать в фильмах. И снова — он никогда не бывал таким с другими. Только с ней.
— Очень красивое платье. Но… Тебе не кажется, что оно может помешать?
А, может быть, и не помешает, если Алексей не будет джентельменом?
По крайней мере — он демонстрирует Кале, что может им не быть, когда внезапно подхватывает ее под ягодицы и усаживает на стол.
И с чего он считал, что этот стол не совсем вписывается в интерьер? Какая глупость! Очень даже вписывается.
Ей нравится, как звучит его голос. Иногда в нем проскальзывала совсем лёгкая хрипотца, которая добавляла Воробьеву шарма и сексуальности.
— Правда? — усмехается Кала. — И я как раз подумала, что тебе будет приятнее посмотреть на иные предметы моего гардероба.
Или на их отсутствие.
— Я очень хотел бы посмотреть, — голос Алексея сел и это, возможно, звучит довольно комично. Его, действительно, разобрало не на шутку.
Ее колени разведены в стороны, и мужчина находится так близко, что жар, разливаясь внутри живота, концентрируется в самом его низу. Чопра сбрасывает с ног обувь и теперь смыкает их в лодыжках за спиной у Алексея, прижимаясь еще ближе. Ещё.
— А ты хочешь поторопиться?
Она вновь целует его, дразняще касается своим языком его языка, цепляясь пальцами за его плечи, в затем спускается ниже — мазнув губами по скуле, очерчивает поцелуями линию челюсти, переходя к шее. Слегка прикусывает кожу. Не больно, скорее щекотливо. Теперь она упирается ладонями в его грудь, ласково водит по ней руками, но после слегка отталкивает мужчину от себя, чтобы посмотреть ему в глаза. В ее взгляде явно читается желание такой силы, какая может быть лишь у истинной собственницы, на богатство которой позарился кто-то другой. Все так же прямо и бесстыдно засматриваясь в голубизну его глаз, девушка очень медленно опускает руку ниже. Ещё ниже. Ещё. Скользит ладонью по ткани рубашки на груди Алексея, на животе, пока не добирается до брюк. Пока она не спешит расстёгивать их. Просто касается его в районе паха очень ласково, нежно, почти невесомо. Ее взгляд сейчас тяжел, вызывающ, а расширившиеся зрачки почти закрыли собой радужку.