Королева Крика II

blueberry marshmallow

— О, это Дуа Липа! — округлив глаза, завопил Родригез, подскакивая со своего места, и тут же принялся подпевать.

I’ve always been the one to say the first goodbye

Я всегда была той, кто прощается первой,

Had to love and lose a hundred million times

Сотню миллионов раз переживала любовь и расставание,

Had to get it wrong to know just what I like

Пришлось познать ошибки, чтобы понять, что мне нравится,

Now I’m falling

И теперь я влюбилась

Голос Калы при исполнении хита «Break My Heart»

звучал гораздо более уверенно, чем раньше, ведь при самой записи девушка выложилась на полную, стараясь повторить как можно больше вокальных приемов, которые использовала сама Дуа. Но главным здесь было иное — то, о ком она в этом момент думала. Именно трепещущее сердце помогло Чопре справиться с композицией.

Everyone before you was a waste of time

Все до тебя были лишь тратой времени

Эта песня была выбрана не просто из-за веселого мотива и любовного посыла. Кала пела от самого сердца и чистую правду. Она боялась этих отношений, ведь никогда не испытывала такого прежде.

I would’ve stayed at home, ‘cause I was always better alone

Я бы осталась дома, ведь мне всегда было лучше одной,

But when you said ‘Hello’, I knew it was the end of it all

Но когда ты сказал «привет», я знала, что мне пришёл конец

Выступление Далматинца поразило Алексея. Причем не в самую приятную сторону. Он смотрел на артистку и снова ловил себя на мысли — где-то он ее видел. Неужели это и правда Виктория? Если раньше он сомневался в этом из-за голоса, то теперь сомнения его начал подтачивать тот факт, что голос у Далматинца был все же не такой слабый, как показалось в первый раз.

Нет, все же Виктория — Феникс. Он нисколько не ошибался. Но кто Далматинец? Почему он видит в ней нечто знакомое.

Да ещё этот выбор песни…

Парень, ты становишься параноиком, вот что.

Алексей хмурится. Все выступление артистки парень не может оторвать от нее взгляда, но когда оно заканчивается, Воробьев предпочитает отмолчаться. Пока что. Он, конечно, будет продолжать флиртовать с ней, но… Теперь ему совсем стало плохо из-за очередных подозрений. Воробьев попытался вслушаться в то, что говорили другие судьи и…

— Поразительно! — захлопал Киркоров, и зал подхватил аплодисменты, скандируя: «молодец!». — Невероятный вокальный рост!

— И тембрально, действительно, очень похоже на Дуа Липу, — подхватил Тимур. — Та же хрипотца, те же вкусные переходы.

— И все то же идеальное английское произношение, что и в первом выпуске, — лукаво продолжила Регина. — Не у всех артистов это получается.

— Соглашусь, — кивнула Валерия. — А у тебя есть версии?

— Конечно, — Тодоренко помахала в воздухе листком бумаги с прилежно выполненной «домашней работой». — Я все так же считаю, что там модель. Девушка, которая отлично знает языки, владеет ими, потому что, как мы и услышали в подсказках, часто принимает участие в заграничных показах.

Нет-нет-нет. Не смей.

Далматинец растерялась.

Обычно острая на язык Кала не знала, что сказать, потому лишь топала одной ногой, подбочившись, и отрицательно качала головой. Все без исключения слушали Регину.

— Я подумала, почему это не могут быть, например, София Стейнберг или Кала Чопра? Они обе не так давно попали в список «Forbes», как одни из самых перспективных российских моделей!

Честно, лучше бы Алексей не слушал. Потому что слова Тодоренко его как громом поразили. Да не может быть… Это какой-то идиотизм.

— Чопра? — удивился Филипп, повернувшись к коллеге. — Отличная версия! Я знаю ее лично, пару раз пересекались. Я не знаю, поет ли она, но Луна Боне тоже удивила нас в прошлом году.

— Рост, фигура, походка — модельные, — согласилась Валерия.

— Если там Кала, — вкрадчиво начал Киркоров, а затем разошелся, почти порыкивая: — Моя чудесная девочка, настоящая бенгальская тигрица, то я восхищен и возмущен, почему она ещё не была у меня на Таганке.

Алексей кинул взгляд на сцену. Рост, фигура… Глупости все это. Кала? Она специально с ним стала встречаться, чтобы создать инфоповод? Потому что он выжил в той резне? Или чтобы стать как Луна Боне? То есть она его не любит по-настоящему? А он… Какой же он идиот. Ему ведь… Кретин чертов.

Его пробрал мерзкий металлический холодок. Руки задрожали.

Воробьев начинает смеяться. Чуть ли не истерически, и перебивает тем самым Киркорова.

— Я сказал что-то смешное?

— Да, то есть нет. Просто представил лицо Батрухи, если вдруг тот узнает, что я тоже замутил с моделью. Ведь так, принцесса? У нас будет пара не хуже.

Но голос Алексея звучал так, что ни у кого из сидящих рядом с ним не возникло желания поддержать его веселье.

— Что-о-о? — протянула неугомонная Регина.

Кале стало ужасно неуютно в своем костюме. Она часто задышала под маской, но постаралась взять себя в руки. Обстановка казалась раскаленной до предела, и нужно что-то с этим делать.

— Я бы и рада быть вашей принцессой, Алексей, — прозвучал ее заниженный голос. — Но теперь мне грустно. Что ж вы сразу не сказали, что заняты.

Далматинец деланно тяжело вздохнула.

— Придется теперь посвящать песни Филиппу.

— Это что значит — придется? — возмутился на то председатель.

— Подождите-подождите, — Тодоренко попыталась вернуть беседу в прежнее русло. — Далматинец, скажите, вы имеете какое-то отношение к Индии?

— Или к Алексею Воробьеву, — дополнил Родригез.

— Такое же, какое Филипп к верным теориям по поводу масок, — отшутилась участница.

— Это что такое?! — Киркоров выпучил глаза, но все же рассмеялся.

В ответ прозвучали смешки и в зале, и среди жюри. Обстановка немного разрядилась.

— Ну, пока тут не разгорелись по-настоящему болливудские страсти, я предлагаю отпустить Далматинца до голосования, — прервал дискуссии Слава.