Королева легионов Афины
Шрифт:
— У меня растут три дочери! А у тебя, Халесет, только сыновья. Так что я лучше знаю, как делать удобную броню на женщин! — не остался в долгу Балиг, а толпа засмеялась.
В Глостере их у ворот встретил конный почетный караул во главе с угрюмым старым центурионом, который всего шесть дней назад пытался отговорить их от безрассудного плана. Когда юные всадницы приблизились, он отдал им надлежащие военные почести.
— Ваше Высочество, — сказал он, когда Урсула и остальные остановились. — Ваше благополучное возвращение в наш город принесло нам огромную радость и стало поводом для празднования. Я должен принести
Урсула улыбнулась и ответила ему поклоном. Остальные девушки последовали ее примеру, все, кроме Пинносы. Последняя как будто не слышала разговор и казалась полностью поглощенной своей лошадью, которую она ласково похлопывала по шее.
— Госпожа Пинноса, — смущенно и неловко продолжил центурион. — Я хотел бы выразить свои глубочайшие соболезнования по поводу вашей утраты. Смерть вашей семьи…
— Вы зря тратите силы, упражняясь в красноречии, — перебила его Пинноса. — Вы сами знаете, что на меня оно не действует.
Центурион закашлялся, неловко поклонился и перешел ко второй части своей официальной приветственной речи.
— Для меня великая честь приветствовать вас от лица всего Глостера целыми, невредимыми и… победоносными! — Он сделал приглашающий жест в сторону распахнутых городских ворот. — Ваше Высочество, дамы, Глостер приветствует вас!
В сопровождении почетного караула Урсула со своей кавалькадой медленно въехала на главную улицу и, под одобрительный гул встречавшей их толпы, направилась к Форуму. Целая делегация знатных особ Глостера, наряженных в лучшие свои одежды, уже ждала их приближения. И снова девушек осыпали подарками, среди которых были и шелка, и драгоценности. На этот раз юные героини решили оставить их себе.
Однако самый радушный прием ждал их в Коринии. Когда Урсула с подругами добрались до той части дороги, где заканчивался лес и начинались возделанные поля, они к своему изумлению встретили на ней огромное количество людей. Первой их заметила Олеандра.
— Госпожа! Госпожа! — крикнула она и со слезами счастья на глазах побежала к Урсуле. — Слава богам, вы вернулись! Наконец-то ваш отец успокоится! Мы так за нас волновались! Гонцы говорили, что вы теперь в безопасности, но никто не знал, что сделали с вами эти мерзкие ирландцы! Вы здоровы? Вы не ранены? А остальные девушки?
— На нас нет ни единой царапины, Олеандра, — вмешалась Пинноса, пока Урсула только собиралась ответить. — Если не считать тех ран, на которых повязки не наложишь.
— Что это значит? — в волнении вскрикнула старая служанка. — Так вы ранены или нет?
— С нами все в порядке, Олеандра, — сказала, наконец, Урсула, наклоняясь вниз и позволяя Олеандре поцеловать руку. — Вот только бандиты убили всю семью Пинносы. Их и еще семнадцать невинных душ, которые были безоружны и беззащитны.
II
Каждому хотелось посмотреть на прославленных воительниц, похвалить, благословить их или хотя бы просто коснуться, и на оставшуюся пару миль до дома Урсула и ее подруги потратили более часа. Выехав на последний поворот дороги, они увидели у ворот самого короля Дионота, ожидавшего их, чтобы проводить в город. Король был окружен почетным караулом и свитой в парадных одеждах. Позже Урсула узнала, что те двенадцать воинов, которых она видела у ворот, составляли основную и единственную защиту города — менее десятой части обычного состава охраны. Всех остальных забрал с собой Константин взамен своих телохранителей, уехавших вперед с Константом.
Они почувствовали, что король гневается, еще издали. Радостные улыбки на лицах девушек увядали под его холодным пристальным взглядом. Он не говорил ни слова, пока юные воительницы не остановились прямо перед ним.
— Вы все могли погибнуть, — прорычал он.
— Но, отец…
— Какой бес в вас вселился, что за безумиена вас нашло? Отправиться в погоню за бандой хладнокровных убийц, которые ничем другим, кроме душегубства, в своей жизни и не занимались? Что бы мы, ваши семьи, сейчас делали, если бы эти негодяи не были пьяны, а? Что бы мы делали, если бы в той вилле на окраине удача оказалась на ихстороне, а не на вашей? Вы хотя бы задумались об этом перед тем, как броситься на встречу с самой Судьбой? — Он внимательно посмотрел каждой из них в глаза. Только Пинноса и Урсула смогли выдержать этот взгляд, остальные же стыдливо потупились.
— Это я… — начала было Пинноса.
— Отец, мы… — Урсула намеренно перебила свою подругу.
Король поднял руку, требуя молчания.
— Довольно. Поговорим позже, — его тон стал мягче. — Как бы то ни было, Господь своей милостью дал нам повод для радости и празднования и не стал наказывать нас, не дав причин для слез и страданий.
Урсула заметила, что глаза отца подобрели. Она поняла, что прощение получено.
— Уже одно то, что мы можем поприветствовать вас возле родного дома, — великое благословение. То, что мы видим вас здоровыми и невредимыми, — благословение вдвойне. Но это еще не все. Господь благословил нас трижды… — Он заговорил громче и поднял правую руку. — Мы приветствуем вас дома, целыми и невредимыми и, слава Богу, — с победой!
По сигналу короля сотни трубачей по другую сторону ограды разразились бравурным приветственным гимном, провозглашая возвращение домой славных наследниц и начало их парадного прохода по городу. Король и его свита проследовали за девушками в ворота, и десятки детей со счастливым смехом и визгом стали осыпать их разноцветными перышками и лепестками цветов. Когда процессия оказалась на городских улицах, торжественные звуки фанфар смешались с какофонией гудков, трещоток, свистом дудочек и грохотом барабанов, радостными восклицаниями и смехом. Их окружило так много людей, стремящихся хотя бы прикоснуться к прославленным героиням, что девушкам понадобился еще час, чтобы добраться до Форума, где их ожидала официальная часть приема.
Возле входа в Форум юные воительницы попытались спешиться, но их тут же подхватили на руки радостные горожане и пронесли по всей площади. Их поставили на высокие деревянные подмостки, выстроенные по специальному приказу короля возле ступеней, ведущих базилике. Дионот со всей своей свитой добрался до го места гораздо быстрее дочери. Накинув на плечи нарядную мантию и надев корону, он восседал верхом на прекрасном жеребце, в сбруе, украшенной блестящей кожей и бронзовыми бляхами. Он остановился перед подмостками, намереваясь торжественно встретить дочь и ее подруг.