Королева придурочная
Шрифт:
Родион улыбался, пряча за улыбкой смущение и растерянность. Он хотел сказать, что да, вот он, я. Секи меня, но казнить не вели. Так получилось, что наградила меня бывшая женушка дурной болезнью. Я виноват, конечно, что сразу не признался. Но, слава богу, она не смертельна. Вылечимся оба и все у нас будет хорошо. Примерно такие слова проговаривал про себя Родион, стоя перед дверью Ксении. Ксении не понравилась его неуместная веселость, она поняла, что не станет унижаться перед ним, умоляя освободить из виртуального рабства:
– Уходи. И больше никогда не возвращайся, – сквозь зубы сказала из-за двери и ушла вглубь квартиры. Шаги ее становились все глуше, пока совсем не смолкли.
Родион нажал кнопку звонка еще и раз, потом другой. Затем начал стучать кулаком в дверь.
Никитка
– Стучат! Может милиция, Ксюша? Неужели наш пострел натворил чего?
– Все в порядке, дедуля. Это ремонт идет на верхнем этаже.
– А-а, ремонт. Скажи, внучка, а ты мне мази-то против трещин на пятках принесла?
– Я, дедуля, врача тебе сегодня из платного центра на дом вызвала. Послезавтра дерматолог придет. Хотя думаю, что у тебя зуд и эти трещинки от диабета, а не от кожной инфекции.
– Вот спасибо, милая, а то на пяточки наступать больно.
Родион, устав барабанить в дверь, пристроил цветы к ручке и пошел назад, к лифту. Ксения, запершись в ванной, стояла под душем и ревела.
3
В начале октября состоялось заседание арбитражного суда по спору сторон за санаторий «Волна». Оно проходило в Петербурге. На процессе присутствовали заинтересованные стороны и множество вездесущих журналистов. Из Москвы приехал Александр Руст в окружении юристов и телохранителей. В Питере к ним присоединилась Алина Первомайская, занимавшаяся технической работой на месте.
Другую сторону представлял главврач санатория Жарковский и нанятый им адвокат. Моральную поддержку главврачу оказывала Мария Дмитрук – после отъезда Ксении из санатория она прочно обосновалась рядом со своим начальником.
Заседание тянулось долго, в зале было душно, за окном моросил нескончаемый осенний дождь. Мужчины то вытирали со лба пот, то обмахивались газеткой, то слегка приспускали ворот. Женщины держались стойко. Уверенно и эффектно смотрелась Алина Первомайская. На ней был костюм приглушенного розового цвета, юбка смелой длины, туфли на каблучках невообразимой высоты. На Алину бросали восхищенные взгляды не только журналисты, но судьи и адвокаты противной стороны. Причиной их восхищения был не только стильный вид Алины, но и отлично подготовленные ею документы, убедительные доводы и неопровержимые факты по рассматриваемому делу.
Вердикт суда был однозначен: признать права на санаторий за президентом соответствующего ЗАО Александром Рустом со всеми вытекающими последствиями. Вся прибрежная территория и здания санатория переходили в его собственность. Неподвижно-плакатное лицо Александра оживилось самодовольной улыбкой. Он адресовал ее Алине и вновь принял непроницаемый вид. Руст не имел обыкновения выражать эмоции на людях.
Другая сторона – Жарковский, его адвокаты и Мария старались скрыть разочарование. Но хмурые гримасы непроизвольно искажали их лица. Это было крушение всех надежд – «цари» санатория утратили все, чем владели. Журналисты засыпали вопросами победителей и проигравших. Победители давали односложные ответы, боялись спугнуть удачу – проигравшие разговаривали с большей охотой. Их адвокат заявлял, что не согласен с решением суда и будет подавать на апелляцию. Жарковский, как прирожденный политик, распространялся об интересах незащищенных слоев населения – это был его единственный козырь, хотя суд убедительно доказал, что интересами простых людей он беззастенчиво пренебрегал.
За дверями суда противники разъехались в разные стороны, оставив толпу журналистов на тротуаре.
Команда Александра Руста: несколько высших менеджеров, юристы и сам глава корпорации отправились в ресторан. В банкетном зале для них уже был накрыт стол. Алина похвалила себя за костюм – хотя и делового кроя, но очень женственный. На сегодняшний вечер она возлагала определенные надежды.
Компания гуляла до полуночи. Александр усадил Алину рядом с собой и весь вечер был отменным кавалером. Он скинул пиджак, ослабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Идеально белоснежная с утра, теперь она потеряла свежесть: легкие тени
– Саша! Можно так к вам сегодня обращаться? – осмелела Алина.
– Лучше – Алекс! И не «к вам», а к «тебе»! А ты, Алинка, клевая деваха, а не только юрист. Хочешь, поедем ко мне в номер, посмотрим видео? Я в «Астории» остановился.
– Разве можно устоять перед таким мужчиной, бизнес-королем!
– А вот этого не надо! Никакого бизнеса, – Александр покачнулся, наступил Алине на ногу и приятным баритоном, жутко фальшивя, запел. – Лишь ты и я-а-а! А все-е дру-го-е легко улади-ить с помощь-ю-ю зо-онта!
– Зонтик никогда не помешает, и дедушка Фрейд про это говорил, – проявила свою эрудицию Алина.
Этой двусмысленным замечанием она демонстрировала свободу взглядов и отсутствие комплексов. Александр подмигнул партнерше по танцу, вороватым движением ладони сжал в горсть ее грудь. Алина покраснела, впрочем, все вокруг были розовые или пунцовые. Она извинилась и вышла из зала, поправить прическу и макияж – необходимо было притормозить коней. Сегодня Алина готовилась к решительной битве за сердце Александра Руста. Ей следовало предстать перед ним во всем возможном великолепии. Подспудно она понимала, что следом за сердцем для нее приоткроется и кошелек магната. Алина припудрила нос, подкрасила губы, взмахом расчески провела по волосам – в ее новом имидже они имели волнующий цвет гранатовых зерен. Еще раз посмотрела в зеркало и осталась собою довольна.
У себя в номере Александр принял душ и вышел уже вполне протрезвевшим. Он снова становился похож на плакатное изображение самого себя.
– Ну, иди ко мне, моя птичка. Думаешь, заловила олигарха? А сама не боишься обжечь крылышки?
Алина игнорировала обидный тон хозяина номера, улыбнулась обезоруживающей улыбкой и стала медленно раздеваться, последовательно и эффектно разбрасывая предметы своего гардероба по сторонам. Юбка опустилась на тумбочку, бюстгальтер полетел на подушку, трусики – на абажур лампы. Затем кошачьим движением Алина стала придвигаться к Александру: все ближе и ближе. Раздев и его донага, она продолжила соблазняющий танец. Александр не выдержал напора, и теряя контроль над своим телом, сжал Алину в объятиях. Но она тут же слегка охладила его пыл, потеряв минуту-другую на то, чтобы развернуть красочную упаковку изделия для безопасного секса и снабдить им Александра.
Александр оказался весьма тороплив и грубоват, но Алина, помогая себе самостоятельно, сумела получить удовольствие и доставить удовольствие партнеру. Стоны ее не были притворны, и Александр имел все основания испытывать гордость. Вскоре он захрапел, откинувшись навзничь. Обняв его и уткнув голову в разгоряченную подмышку, заснула и Алина.
Наутро оба уже не были чужими людьми. Что-то неуловимое из вчерашнего вечера сблизило их. Александр сидел в пижаме, Алина в его рубашке, доходящей ей до колен. Кельнер принес завтрак в номер. Меню было вполне европейским – и Александр, и Алина заботились о своей форме. Оба поели овсяные хлопья, политые молоком, добавили по вареному яйцу и выпили кофе. Завтрак казался совсем домашним, а хозяин номера выглядел хозяином дома в воскресное утро. Утренняя хмурость после кофе рассеялась и он пришел в хорошее расположение духа. Алина почувствовала это и решилась задать частный вопрос: