Королева-пугало

Салисбери Мелинда

Я подняла голову, а Аурек поднес флакон к свету.

— Мое, — сказал он.

Раздался шорох, стрела пронзила его руку, словно по волшебству.

Он уронил флакон, и я потянулась, чтобы поймать его, как в горах с Эррин.

Аурек взвыл, его вопль заполнил комнату, он повернулся, чтобы увидеть, кто подстрелил его.

Мерек стоял на пороге.

— Это моя корона, — сказал он.

Аурек раскрыл рот.

— Ты.

И я напала.

Я вскочила на ноги и сунула флакон, стекло и содержимое, в

его открытый рот.

Используя весь свой вес, я толкнула его, надавила ладонью на подбородок, чтобы его рот закрылся. Я услышала хруст стекла, он попытался открыть рот, впился в мои волосы, пытался задеть глаза, кровь бурлила в уголках его рта.

Я услышала борьбу позади, Мерек, наверное, прижимал Эррин к полу, металл ударился об пол и что-то еще, но я не видела. Аурек боролся, толкал меня, и я позволила ему немного свободы, а потом прижала его к стене.

Его глаза заполнились недоверием, он возобновил борьбу, но становился слабее, хоть и царапал мое лицо и бился ногами. Я чувствовала порезы, но не отпускала, прижимая его, удерживая его рот и нос, пока он не сглотнул.

Он сразу застыл, глаза закатились, и он обмяк, я пошатнулась под его весом. Он рухнул на меня, и я оттолкнула его, выдохнув с болью, корона упала с его головы и укатилась под кровать.

Он упал со стуком, глаза закрылись, лицо замерло.

Я посмотрела на Эррин, она еще боролась с Мереком.

Я подошла, ее тело обезумело, пытаясь добраться до меня, но я избежала ее хватки и забрала меч из ножен на поясе Мерека.

Я посмотрела на Спящего принца, теперь уже спящего, и на миг задумалась, смогу ли оставить его таким. Отправить куда-то далеко.

Но один взгляд на человека без сознания на кровати и звук всхлипов подруга в руках Мерека, пытающейся исполнить его последний приказ, направили меня.

Я подняла меч над головой, чувствуя боль в ребрах.

А потом опустила его, отрубая голову Спящего принца одним ударом, это оказалось проще, чем я думала. Из раны не потекла кровь, порез был чистым, словно он был одним из своих големов. Словно он давно умер. Пока я смотрела, он начал разваливаться, кожа стала тонкой, похожей на бумагу.

Эррин обмякла в руках Мерека, я бросила меч на пол и протянула руки к ней. Она бросилась в мои объятия, как только Мерек отпустил ее, мы опустились на пол у трупа Спящего принца. Эррин сжала меня, я вскрикнула.

— Ты ранена? — спросила она, отодвинулась, разглядывая меня.

— Сломала ребра, — сказала я. — А ты? — я посмотрела на ее грудь.

— Поверхностная рана.

Она вспомнила про Сайласа. Она тут же бросилась от меня к нему, села рядом и погладила белые волосы.

Передо мной появилась рука Мерека, он поднял меня, обхватил рукой и помог дохромать до кровати.

— Я могу позаботиться о нем, — сказала Эррин, глядя на нас со слезами на глазах. — Не страшно. Я долго заботилась о маме. Я смогу заботиться о них, если нужно.

— Нет, — прошептал с кровати Сайлас.

— Ты проснулся, — голос Эррин задрожал, я смотрела, как она сглотнула, поджав губы, а потом заговорила. — Нет смысла спорить, я так решила. Все будет хорошо.

Он открыл свои золотые глаза, я с потрясением увидела, какие они бледные, лишенные яркости.

— Прошу, Эррин. Просто убей меня.

— Не говори так.

— Я не смогу так жить, — сказал он.

— А я не могу тебя потерять.

Он попытался поднять руку к ней, но не сдвинул дальше, чем на дюйм от кровати. Рука упала, и он вздохнул. Лицо Эррин исказилось, она рухнула, прижавшись к его груди. Сайлас посмотрел на нас.

— Прошу, — выдохнул он.

Мерек взял меня за руку, я смотрела в глаза Сайласа.

Разве нет какого-то способа, противоядия…

Плечи Эррин беззвучно дрожали, ее ладонь нашла ладонь Сайласа, белые пальцы переплелись с его черными. Было не честно, что он так страдал, чтобы создать то, что останавливало страдания других. Но, как и сказала Эррин, у всего была противоположность, и…

— Погодите…

Все посмотрели на меня.

— Опус Мортем — перевернутое Опус Магнум, да?

Мерек кивнул, а потом нахмурился.

— Моя кровь, добавленная в Опус Мортем, сделала зелье смертельным для Аурека.

Эррин смотрела на меня с нечитаемым выражением лица. Она кивнула.

— Значит кровь, моя кровь, противоположна крови зельеварщика? Они отменяют друг друга?

Эррин села, все внимание было направлено на меня.

— Что будет, если я добавлю кровь к Опус Магнуму?

Мерек напрягся рядом со мной.

Сайлас на кровати открыл глаза шире.

— Я и думал, что ты выглядишь иначе, — сказал он. — Ты проклята.

Я кивнула.

— Тогда добавление крови к Опус Мортему проклянет тебя еще сильнее, — он опустил взгляд на свои ноги, а потом посмотрел на меня, словно доказывал свои слова.

Я не слушала его и повернулась к Эррин.

— Помоги мне понять. Моя кровь плюс Опус Мортем одолели Эликсир. А моя кровь с противоположным ему Опус Магнумом создаст новый Эликсир, — я посмотрела на Сайласа. — Тот, что может сработать на тебе.

— Ты этого не знаешь, — сказал Мерек.

— Она права, — возразила Эррин.

— Я знаю, что тебе так хочется, — ответил Мерек.

— Это того не стоит, — сказал Сайлас. — Он смотрел на меня, на мои волосы и глаза. — Ты не знаешь, что пострадает следующим.

— Всего раз, — сказала я.

— Этого хватит.

— Послушай его, — вмешался Мерек, повернул меня к себе, обхватил мои плечи. — Знаю, ты хочешь помочь, но…

— Флакон Опус Магнума, что ты сделал, у тебя? — спросила я.