Королева смеха
Шрифт:
Чтобы обручиться, молодой чете пришлось ждать момента, когда Элизабет исполнится 21 год. 20 ноября 1947 года они, наконец, поженились. Подписывая свидетельство о браке, Филипп хорошо понимал, какую жизнь он выбирает. В документе, в графе «Профессия отца невесты», указывалось следующее: «Его Величество Георг VI, король Великобритании, Ирландии и Британских заморских доминионов; Защитник Веры». Филипп знал, что в один прекрасный день наименование титула его супруги станет столь же длинным.
Торжество выдалось бурным и веселым. Король Георг VI танцевал конга в коридорах Букингемского дворца, а меню к свадебному обеду содержало шутливые блюда. Первое называлось «филе из морского языка Маунтбеттен» (с учетом того, что это была фамилия Филиппа, оно, вероятно, представляло собой кусок рыбы, такой же бледный и длинный, как и сам юный принц), а десерт – «бомбегласе [5] принцесса Элизабет», звучавший как неудачный каламбур о фригидной секс-бомбе, но на самом деле представлявший собой мороженое, удивившее гостей свежей клубникой внутри, для которой тогда был совсем не сезон.
5
От французского bombe glac'ee, что дословно переводится как «ледяная бомба», а на самом деле означает мороженое.
Медовый месяц, если по правде, был не слишком гламурный – молодая чета провела неделю в поместье Маунтбеттенов в Гемпшире и еще две среди стылых холмов в замке Балморал, королевской резиденции в Шотландии. Оттуда Элизабет написала кузине Маргарет Родес, что отправлялась охотиться на оленя, чувствуя себя «как русская диверсантка во главе отряда верных головорезов». Человек не такой военной закалки, как Филипп, наверняка заволновался бы по поводу того, во что позволил себя втянуть…
В семье появляется (еще один) немец
Как и полагается супругу королевы, принц Филипп приходится кузеном своей жене. (Если быть до конца точным, то четвероюродным братом, ведь его мать была правнучкой королевы Виктории.)
В лучших традициях британской королевской семьи Филипп, по сути своей, немец. Родителей его матери звали Баттенберг и Гессе, она вышла замуж за греческого принца, отец которого принадлежал к роду Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургов.
По вполне понятным причинам эти исторические германские корни представляли собой проблему, когда он во время Второй мировой войны ухаживал за принцессой Элизабет. Ему пришлось отказаться от своего иностранного гражданства, стать британцем и назваться Маунтбеттеном (английская версия названия древнего рода Баттенбергов). Даже после свадьбы некоторые придворные старой школы порой относились к нему с пренебрежением, а сам он называл себя «мужем-беженцем».
Обычно немцы не славятся чувством юмора, но отец Элизабет, король Георг VI, считал веселый нрав обязательным качеством для будущего супруга своей дочери. В разговоре с ее матерью, королевой Мэри, он сказал, что одобрил кандидатуру Филиппа, потому как тот был «умен» и обладал «хорошим чувством юмора». Зять действительно с самого начала привнес в их брак немалую толику веселья…
Во время поездки по Канаде в 1950 году некоторые видели, как Филипп гнался за Элизабет по вагону поезда, нацепив накладные, карнавальные зубы.
В 1954 году принц заказал себе спорткар в специальном исполнении в компании «Астон Мартин» с открытым верхом (в те дни членов королевской семьи еще не призывали к сдержанности и скромности). По его просьбе в машине установили телефон, с которого он нередко звонил королеве от чужого имени, меняя голос. Кроме того, он установил в машине дополнительное зеркало заднего обзора, объясняя, что в нем «моя жена всегда может поправить свою шляпку».
Фраза, характеризующая отношение Филиппа к автомобилям, звучит так: «Когда мужчина открывает дверь автомобиля для своей жены, то у него либо новый автомобиль, либо новая жена». Всю жизнь прожив с Элизабет, он всегда был большим фанатом автомобилей, и даже купил себе настоящее лондонское такси и разъезжал в нем по городу, изображая шофера, усадив на заднее сидение в качестве пассажира детектива-охранника.
Как-то раз один из друзей Филиппа, повстречав Элизабет в первый раз, сказал: «Никогда не думал, что у нее такая красивая кожа». На что Филипп ответил: «Как и она сама». Верить всему, что показывают в телесериалах, разбавленных изрядной долей домыслов, нельзя, хотя если по правде, то семейная жизнь королевской четы не всегда была безмятежной. Когда в марте 1954 года после коронации королева с Филиппом отправились в поездку по Австралии, операторы, снимавшие королевское шале на берегу водохранилища Ошанасси в штате Виктория, были шокированы, когда дверь дома неожиданно распахнулась, из нее выскочил Филипп, вслед ему вылетел башмак, а потом выбежала королева, крича, чтобы он вернулся и подвергся положенному наказанию.
Всю эту сцену сняли на пленку, но операторы тут же ее уничтожили. После королева вышла и предложила перед ними попозировать, сказав такие слова: «Прошу прощения за эту интерлюдию, но такое, как вам известно, бывает в каждой семье. Теперь я жду ваших предложений».
В 1957 году Филипп отправился в поездку по странам Британского содружества без королевы. Кинокадры и фотографии, снятые во время этой поездки, наглядно демонстрировали, что он не захватил с собой бритву. И когда Филипп вернулся домой с заросшим волосами лицом, королева встретила его в накладной бороде.
В 1966 году, на девятую годовщину их свадьбы, Филипп уехал с государственным визитом, но прислал Ее Величеству почтовую открытку с изображением двух игуан, будто застывших в объятиях. Не так уж мило, зато весьма пророчески, ведь с возрастом Филипп внешне действительно стал походить на игуану.
В молодости он был поразительно красив и как любой моряк, по слухам, имел в каждом порту женщину. Вряд ли они правдивы, если учесть, что впоследствии ему приходилось заходить во многие из этих портов на королевской яхте вместе с Ее Величеством, когда они только-только поженились. Вполне естественно, что стоило ему во время подобной поездки куда-либо пойти, он тут же становился объектом внимания местных леди. Поскольку доказательств супружеской измены никто так ни разу и не получил, сплетни всегда приводили в ярость Филиппа, который однажды сказал: «Пресса так красочно описывает мои интрижки со всеми этими женщинами. Похоже, мне даже понравилось».
Однажды, в первые годы брака, королева и принц Филипп отправились на борту судна из материковой Канады на остров Ванкувер. Им в каюту принесли поднос с пирожными, но в какой-то момент судно сильно накренилось из-за непогоды, и сладости упали на пол. Филипп быстро встал на четвереньки, набрал тарелку пирожных, обратился к королеве и сказал: «Это мои – ваши остались на полу».
Королева отомстила ему в 1976 году, когда монаршая чета на борту яхты «Британия» отправилась через Атлантику с визитом в США. Как-то вечером на море разразился шторм, и, к всеобщему удивлению, бывшего морского офицера Филиппа охватил страшный приступ морской болезни – в отличие от королевы, которую она пощадила. Некоторые члены свиты тоже испытывали тошноту и даже смотреть не могли на ужин. На следующий день королева заявила: «Никогда еще не видела так много серых и мрачных лиц за обеденным столом». А потом добавила: «Филиппу было плохо… Рада об этом сообщить».