Королева Солнца: Аварийная планета
Шрифт:
– А вдруг они не старые или не с Терры? – спросил Торсон, пытаясь сохранять хладнокровие, несмотря на восторги старших. Он и раньше видел, как радужные надежды рассеиваются в дым, – не хватало, чтобы такое произошло после дорогостоящего перелета в соседнюю галактику. Рейс на Гедон системы Эроса – удовольствие не из дешевых, а кроме этих камней там нечего будет предложить. – Они совсем маленькие.
– Наши – примерно по карату. У доктора Коуфорт – около полутора. Неплохо для дорогого драгоценного камня. Кроме того, они в точности подходят по цвету и форме, а эти два – еще по размеру.
Раэль проследила, чтоб продавец выписал чек, но, если камни откуда-то похищены, «Королева» останется без прибыли и зря потратится на рейс.
Дэйн кивнул, подумав про себя: хорошо, если камни оправдают расходы на установление их подлинности и дальнейшую продажу.
На это могло ответить лишь будущее, но оставались и другие загадки.
– Как ты их высмотрела, Раэль? И как догадалась, что остальные – искусственные?
– По цвету. Синтетически выращенные камни немного отличаются от природных. Как правило, они более интенсивно окрашены и слегка разнятся оттенком. – Она продолжила, не дожидаясь следующего вопроса: – Даже близко не могу предположить, как они попали в эти пакетики. Думаю, долго странствовали по свету, и никто не подозревал об их истинной ценности. Смотрите, похоже, все они были когда-то в изделии. Вероятно, это часть большой и дешевой партии, которую собрали по всей ультрасистеме и рассортировали по пакетикам, чтобы сбыть по минимальной цене.
– Я бы тоже так предположил, – согласился Ван Райк.
Голос суперкарго звучал странно. Раэль подняла лицо и поймала его пристальный взгляд.
– Что случилось? – удивленно спросила она.
– Я боюсь употребить слово «сверхъестественное», уж больно оно мелодраматично. Оставляю его Крэйгу Тау. Однако камни на том лотке явно сделаны не любителями. Никто из нас с ходу не распознал бы в них синтетические, включая меня, а я в этом деле не новичок. Прибавьте, что никто из моих знакомых, уверен, не разоблачил бы подвоха, и вы поймете мое удивление.
– Все потому, что вы подходите с чисто терранскими мерками, – спокойно отвечала Раэль. – Я представилась сестрой Тига, хотя могла бы выразиться точнее. Мы дети одного отца от разных матерей. Очень разных. Понимаете, я – генетический нонсенс.
Она вздернула подбородок.
– Я не знаю, из какого народа и с какой звезды моя мать. Отец привел ее на корабль после недолгой отлучки. Где это было, ни он, ни команда не говорили. Одно очевидно: она не принадлежала к терранской и вообще человеческой расе, хотя была очень красива по людским понятиям. Различия, несовместимость проявлялись и на психологическом, и на генетическом уровне. Брак между ними был возможен, но не зачатие и уж конечно не рождение живого ребенка. Тем не менее я родилась и выжила.
Как у большинства разумных существ, у меня есть свои способности и дарования. В основном они достались мне от отца, какой-то частью – от матери, но среди них нет ни одной, которая отличала бы меня от лучших представителей Федерации. Всего, что умею, я добилась по старинке – трудом и прилежанием. Вряд ли бы мне это удалось, не вырасти я в космосе, где отсутствие впечатлений развивает привычку к сосредоточенности, так помогающую в учебе. И при всех моих достижениях я не уникум.
Да, мои чувства очень остры, но ничего «сверх».
Я и впрямь различаю множество оттенков, но этому меня научил наш прежний суперкарго, предшественник Мары. В остальном зрение у меня самое обычное. Я не вижу булавку за десять миль и не проникаю взглядом сквозь титаноновые пластины.
Примерно то же со слухом. У меня тонкое обоняние, но это чаще оборачивается неудобством. Я научилась вычленять отдельные запахи даже из сложного букета. Согласна, это несколько необычно, но, если вы думаете, что я могу брать след или чуять хищника, вы ошибаетесь.
Чувствительность к запахам и вкус связаны. Можете не сомневаться, я ценю искусство, с которым мистер Мура приправляет кушанья, и не упущу случая подкрепиться натуральной едой.
Космолетчики заулыбались. Вот это по-нашему! Когда у космического волка выпадает свободная минута на планете земного типа, он обычно спешит в столовую, а не в местный веселый квартал.
Раэль осталась серьезной.
– И наконец, у меня есть осязание. Здесь я ничем особым похвастаться не могу, хотя охотней касаюсь торнского шелка, чем нашей формы. Вот и все, – продолжала она твердо и немного устало. – Никаких шестых и седьмых чувств. Я не читаю мысли, не вижу будущего и не передвигаю предметы усилием воли.
– Как насчет умения говорить со зверьми? – быстро спросил Майсил.
– Нет. А жаль. Они часто намного лучше людей. Меня они любят, потому что отзываются на душевное тепло. Может быть, это немного необычно, – заключила Раэль, – но вполне естественно. У меня и цветы лучше растут, как у всех, кто понимает их нужды. Это не колдовство.
Капитан легонько мотнул головой:
– Не обманете, Коуфорт. Многие любят животных, но никто так не действует на Квикса.
Глаза Раэль посуровели, голос сделался резким, как удар хлыста.
– Многие любят животных и делают стереоснимки, но не у всех получается, как у вас. Прибегаете ли вы к заклинаниям, чтобы ваши фотомодели вышли и замерли в нужной позе?
Джелико покраснел так, что на щеке отчетливо проступил белый шрам от бластера, но промолчал. Упрек был нацелен точно и при этом вполне заслужен. Ладно бы Коуфорт была постоянным членом команды. Впрочем, это бы ничего не изменило: давность знакомства и крепкие узы дружбы не дают права лезть человеку в душу. Если Коуфорт и обладает какими-то особыми способностями, она никогда не сознается.
Ван Райк прочистил горло.
– Я полагаю, что получил ответ, – нарушил он неловкое молчание. – Ваши таланты, доктор, какими бы они ни были, принесли нам большую пользу. Вы славно потрудились и в довершение раздобыли для нас сокровище.
Врач кивком поблагодарила за комплимент:
– Спасибо, мистер Ван Райк.
– Похоже, с этим покончено, – сказал суперкарго. – День только начался, а мы осмотрели лишь малую часть рынка. Торсон, останься на корабле, разбери покупки. Занесешь их в ведомости и разложишь.