Королева в тени
Шрифт:
От этой последней мысли я зябко поежилась.
Но так тому и быть. Свои тайные мысли я могу оставить при себе. Кому интересно урезонивать меня? Что сделано, то сделано, причем моими собственными руками.
Пусть все остальные думают что хотят. Гордо подняв голову, я заметила слабую улыбку облегчения на лице Уилла. Но позднее, когда мы с ним пригубили вина из одной свадебной чаши под одобрительный ропот блестящей аристократической толпы, в голове у меня вертелась только одна мысль.
Мне придется ответить за последствия своего поступка, когда Томас вернется в Англию.
И я должна
Возможно, теперь я и была женой Уильяма Монтегю в глазах Господа, людей и короля Англии. Возможно, в знак своей милости король Эдуард позволил моему отсутствующему свекру заочно подарить нам с Уиллом земли и имущество. Возможно, мы получили уже столько денег, что теперь я могла всю жизнь тратить их на свои наряды и прочую блестящую мишуру. Возможно, в нашей собственности теперь был особняк и поместье лордов в Молде, Новый Уэльс, а также нам наконец было возвращено еще одно наше поместье в Маршвуде, графство Девоншир, где мы, если захотим, можем основать свой семейный очаг, когда пожелаем; все это находилось довольно далеко от королевского двора, и мне это нравилось.
Все это, возможно, было и так, но в то время в жизни моей мало что поменялось.
Мы с ним не пользовались нашей новой недвижимостью; я там даже не была. Моя жизнь, как и жизнь Уилла, по-прежнему была связана со странствующим королевским двором, куда бы он ни отправлялся и где бы ни пускал свои временные корни. Я продолжала образование, Уилл по-прежнему размахивал оружием, готовясь в рыцари. Я не могла себе представить, как буду жить одна в своем поместье, вдали от центра светской жизни при дворе и всех придворных интриг. И не могла представить, как можно жить там, где не с кем нормально поговорить, кроме Уилла, графини Кэтрин и леди Элизабет.
Однако мне также трудно было представить себе, как бы я жила в изоляции с Томасом Холландом в его имении где-то под Апхолландом на дальних и унылых задворках графства Ланкашир.
Тем не менее внешне мы с Уиллом успешно поддерживали впечатление супружеской пары. Нам было что сказать друг другу, когда мы встречались. За столом. На светских раутах. На приемах посольств. На охоте. Мы были графом и графиней Солсбери в ожидании своих титулов. Уилл считал своим долгом встречаться со мной каждый день.
Иногда, когда никто не видел, он целовал меня в щеку.
Но чаще ограничивался тем, что склонялся к моей руке.
Я приветствовала его и делала реверанс.
Мое ливрейное ожерелье – ведь я теперь тоже стала принадлежать к роду Солсбери – помещалось в сундук с драгоценностями графини Кэтрин на хранение, пока мы с Уиллом танцевали, двигаясь почти синхронно. Мы с ним танцевали вместе с тех пор, как научились ходить. Поскольку мы знали друг друга целую вечность, нам было легко в компании друг друга. Видя нас вместе, моя мать считала, что может расслабиться и даже улыбнуться мне. Как и графиня Кэтрин. И королева Филиппа.
Уилл был мне другом. Несмотря на наши клятвы и торжественные слова священника, мы жили так же, как жили всегда, потому что все еще считалось, что мы слишком молоды, чтобы делить супружеское ложе. На самом деле Уилл, который был моим ровесником, казалось, был даже доволен, что нужно с этим
– А что ты будешь делать, когда вернется Томас? – спросила я как-то Уилла.
– Я что-то сомневаюсь, чтобы он вернулся сейчас. Сколько времени его уже нет?
– Год.
– Моя мать говорит, что его нет в живых.
Я огорченно поджала губы.
– Ты скучаешь по нему, да? – Голос его звучал озабоченно.
Могла ли я ответить на этот вопрос положительно? То, что я испытывала, было странным чувством. Как я могла тосковать по жизни, которой никогда не знала? Иногда мне казалось, что Томас исчезает в какой-то зияющей пустоте. К моему стыду, вспомнить черты его лица становилось для меня все более сложной задачей.
– Ты моя жена, Джоанна. – Это было окончательное заявление собственника.
– Я сознаю это.
– А Томас Холланд наверняка погиб.
Таким образом, Уилл вбил себе в голову, что Томас уже никогда не вернется, чтобы внести сумятицу в установившийся порядок вещей. Он больше не думал о том, что я обещала другому мужчине, и не беспокоился, что Томас познал меня интимно. Для него вся ситуация была полностью идеально улажена под святым покровительством епископа Лондонского. Так что Уилл не испытывал страха перед будущим.
В отличие от меня.
Конец лета, 1341. Королевская резиденция в Хейверинг-атте-Бауэр
Первым знаком того, что этот день принесет с собой нечто необычное, были неожиданно подскочившие к нам охотничьи собаки, которые тут же принялись обследовать все и толкаться без всякого почтения к членам королевской семьи. Вторым было то, как засветилось апатичное лицо королевы Филиппы, когда она подняла голову, оторвавшись от своей вышивки. Этих намеков было достаточно, чтобы мы сразу поняли, кто приехал. Мы все, кроме самых маленьких детей, тут же вскочили на ноги, но вынуждены были вернуться к своим занятиям по мановению царственной руки.
Наслаждаясь теплыми деньками угасающего лета, мы группками сидели под деревьями вместе с королевой Филиппой, внимательно присматривавшей за своими младшими детьми, Джоном и малышом Эдмундом с его густой, пушистой шевелюрой, который и не догадывался, что стал причиной раздора между королем, королевой и архиепископом Кентерберийским. Их няньки были рядом наготове. С нами были Нед, а также Уилл, который съездил к графине Кэтрин по каким-то вопросам, связанным с усадьбами, и сейчас пришел попрощаться со мной, перед тем как вместе с Недом возвратиться в королевское поместье в Кеннингтоне, где сейчас обосновался принц. У нас была довольно шумная компания, которая стала еще более шумной, когда прибыл король со сворой гончих, а также обычной свитой из сопровождающих его рыцарей, сквайров [10] и егерей.
10
Сквайр – титул в Англии, которым в раннем Средневековье награждался оруженосец рыцаря.