Королева вестерна
Шрифт:
Я ощутила такую невыносимость, опасность, ад, как будто в квартире случился пожар, и мне нужно срочно и во что бы то ни стало спастись. Ведь при пожаре люди прыгают из окон вовсе не для того, чтобы убить себя, а наоборот — они хотят выжить! И я инстинктивно хотела выжить, спастись, но выход был один в этом мире — прыгнуть в окно, все свелось к нему.
Свежий весенний воздух обдал мое лицо свежим запахом только что закончившегося дождя. По проспекту проносились машины, разбрызгивая лужи, дети играли в догонялки на площадке, мамы с колясками величественно сновали туда-сюда. Я не могла поступить так подло с этими
Наверное, у меня осталась хоть капля разума, поэтому я со всех сил захлопнула створку. На звук прибежала сиделка, испуганно охнула, но, убедившись, что со мной все в порядке, тут же успокоилась. Отвела меня обратно в кровать, ввела мне успокоительное лекарство в вену и позвонила моей матери.
Глава 3
При любой болезни человеку важна поддержка близких людей, которая дает силы бороться, выживать и просыпаться по утрам. Моя мама сделала все возможное, чтобы вытащить меня из глубокой депрессии. Первым долгом она вышла на какого-то хваленого чудо профессора, который проконсультировал меня. Он же разработал для меня индивидуальный план лечения и реабилитации, расписанный на годы вперед. Мне хотелось выть от тоски, но ради мамы я храбрилась и создавала видимость своей веры во спасение. Она в меня верила, разве я могла ее подвести?
Спустя несколько месяцев после психического расстройства, я больше не хотела лежать в кровати, но и ходить тоже не могла. Выход был один: сесть в инвалидное кресло. Это значит принять себя, свою болезнь и покориться судьбе. Мне было трудно решиться на этот отважный шаг, но коляска здорово бы облегчила мне жизнь.
Что ж! Какой никакой, а все ж транспорт. Выбирала кресло самолично в интернете, и остановилась на более недорогом варианте. Все равно меня в ней никто не увидит! Буду только по квартире кататься по своим нуждам, хватит уже с меня унизительного судна.
Инвалидное кресло привезли вечером — черное, как мое настроение. Вряд ли кого-то восхитит сия чудо техника, меня-то уж точно. Долго не могла решиться пересесть в него. Сидела, смотрела на него уничтожающим взглядом, словно хотела обратить коляску в пепел. На мне Сашкина серая рубашка, которую он впопыхах забыл, и она все еще хранит запах моего любимого мужчины. В моменты непреодолимой грусти, надеваю ее и сижу в ней часами, вспоминаю наше счастливое прошлое, но больше не плачу. Слез не осталось, ибо пролила я их море. Слезы больше не приносили мне облегчения. Так зачем попросту сырость разводить?
Как он там? Хочу позвонить ему, спросить: как дела? Но, конечно, не решаюсь. Зачем бередить старые раны? Вдруг он захочет увидеться? Зачем ему видеть неприятное зрелище? Некогда красивая, а теперь беспомощная Алена, с отросшими корнями волос, с ногтями, которые давно забыли, что такое маникюр, бледное лицо без косметики, только глаза по-прежнему ярко-голубые и излучают вселенскую тоску. Вряд ли со мной «такой» будет приятно общаться. Он сбежал, сделал свой выбор. Так зачем лишний раз напоминать о себе?
— Доченька, тебе помочь? — заботливо спрашивает мама.
— Никак не решусь сесть в него. Может, до конца жизни придется в инвалидном кресле кататься, успею еще.
— Алена, девочка моя, не говори так! Наш профессор сказал, что ты поправишься. Главное, что мы начали лечение. Пойми, что кресло — это временно.
— Нет ничего более постоянного, чем временное, — скептически заявляю я, но нутром чувствую, что мама в отличие от Саши, глубоко верит в мою реабилитацию. И я сама невольно поддаюсь ее настрою.
— Ладно, сейчас протестируем мою новую тачку. Всегда мечтала стать водителем, ха-ха, мечты сбываются!
Мама давно не обращает внимания на мой сарказм — привыкла.
— Я тебе помогу.
С маминой помощью я усаживаюсь в коляску, пробую двигаться на ней, управлять ею. Получается, но не сразу. Хорошо, что сижу на успокоительных таблетках, иначе бы разревелась от обилия чувств. Сашкина рубашка на мне, как талисман. Мама ничего не говорит на эту тему, понимает, что слишком болит еще.
Теперь я много читаю. Никогда бы не подумала раньше, что книги по саморазвитию такие скучные! Несколько страниц чтения, и вместо того, чтобы зарядиться мотивацией, клюю носом. Перешла на детективы. И тут не зашло — мерзость, убийства на убийствах. Может, лучше романы? Нееет, я буду плакать, а расстраиваться мне никак нельзя, эмоции усугубляют мое и без того критическое состояние. Может, кто-нибудь знает, как стать в этом мире бездушной куклой?
Мама настаивает на оформлении моей инвалидности, но я и слышать ничего не хочу про унизительные комиссии в Бюро медицинской экспертизы. Оформить инвалидность — это значит смириться со своей болезнью и ущербностью раз и навсегда. Я так не хочу. Я еще поборюсь.
— Алена, нам нужна помощь от государства, — растерянно приводит мама аргументы.
— Заработаю деньги сама, никакой я не инвалид, — возмущаюсь я, — а человек с низкой мобильностью. Голова есть на плечах, значит, найду способ заработать!
По крупицам собираю информацию о своей болезни с предельной осторожностью, обходя статьи, написанные дилетантами. Оказывается, нужно постоянно развиваться и изучать что-то новое, давать нагрузку мозгу, чтобы не оставить болезни никаких шансов убить его. С удвоенным рвением берусь за изучение итальянского языка. Кроме того, снова набираю учеников на дистанционное обучение английского. Почему бы и нет? Мне всегда нравилось делиться с кем-то своими знаниями, да любая копейка в нашем скудном бюджете сейчас будет не лишней. Препараты и разные реабилитационные штуки очень дорогие.
Новый день в моей новой жизни начинался однообразно. Поднимаюсь без будильника в семь утра, пересаживаюсь в коляску, качусь в душ. Привожу себя в относительный порядок, готовлю завтрак себе и маме. Моя кухня теперь адаптирована новым гарнитуром и техникой. Могу жарить блинчики или мыть посуду, сидя в кресле. Эта фантастика стоила немалых денег, но оно того стоило. Теперь я не чувствовала себя уязвленной на собственной кухне.
После завтрака провожаю маму на работу и обязательно делаю неброский макияж. Мои ученики не заслуживают неопрятного учителя. Надеваю очки — зрение начинает подводить. Если так пойдет дальше и зрение начнет падать, то нужно будет подумать об операции лазерной коррекции.