Королева Виктория. Женщина-эпоха
Шрифт:
Так, не стоит начинать семейную жизнь со споров и ссор, он уступит, подчинится, пусть будет так, как она хочет.
– Хорошо, три дня, если ты не желаешь тратить на дорогого мужа ни днем больше! – смех вышел не слишком натуральным, но Виктория не заметила. – Но хотя бы гостей в эти дни не нужно.
Альберт все же поймал ее за подол и притянул к себе на колени.
– Я хочу, я как муж требую, чтобы моя жена эти дни принадлежала всецело мне и была только со мной!
Виктория ответила на поцелуй, но тут же объявила:
– Но приглашения
Его просто обидело откровенное пренебрежение его интересами, даже не сама будущая вечеринка, а то, что она позвала гостей, не найдя нужным ни посоветоваться с ним, ни поставить в известность.
– Почему ты не спросила меня, хочу ли я этого?
И увидел почти удивленный взгляд:
– Я думала, тебе будет приятно…
Вечеринка состоялась, а на следующий день еще одна, причем настолько допоздна, что он тихонько ушел в спальню, устроился на диване и заснул, пока супруга лихо отплясывала с веселой компанией.
Проснулся Альберт от холода, это пришедшая в спальню Виктория, открыла окно, несмотря на ледяной ветер. Так обнаружилось еще одно несовпадение вкусов – она любила открытые окна и не чувствовала холода. Эта странная особенность приводила к частым простудам окружения королевы, и Альберт понял, что либо надо закаляться, чтобы не бояться холода и самому, либо без конца страдать от насморка и больного горла.
Утром она капризно протянула:
– Но я же не могу просто сидеть, потому что ты клюешь носом, как лорд Мельбурн…
Вечером Альберт выплясывал вместе со всеми допоздна.
Так началась их семейная жизнь, такая непростая и все же счастливая.
Она влюбилась в него сразу, как только увидела во второй приезд, влюбилась безоглядно и на всю жизнь. Была верна и не замечала ни одного мужчину, кроме мужа.
Он не любил ее когда женился, но полюбил потом. Ответная любовь бывает очень крепкой, куда крепче той, что вспыхивает сама по себе, а потом гаснет, как искры в ночи.
Но она была королевой, а он всего лишь мужем королевы.
Они не совпадали, кажется, во всем.
Он был высок и строен. Она маленькая толстушка.
Он красив. Она нет.
Он образован, за плечами даже Боннский университет. У нее домашнее весьма ограниченное образование.
Он любил спокойный, размеренный образ жизни с ранними подъемами и столь же ранним отходом ко сну. Она кружилась в вихре развлечений по ночам.
Он очень хотел большую семью. Она приходила в ужас при одной мысли о детях.
Она любила его страстно. Он ее просто по положению.
И все же они были счастливой парой.
Ее любви хватило на двоих.
Его разумности и дисциплинированности тоже.
Кто знает, какой была бы история Англии да и всего мира, окажись у королевы Виктории другой супруг! Ведь увлечение принца Альберта техническими новинками и научными разработками сыграло не последнюю роль в бурном развитии Англии, а стиль жизни и поведения королевы в
Но пока эта чета еще с трудом притиралась друг к дружке.
– Неужели было трудно сказать какой-то комплимент леди Рассел? – Виктория, сидя перед зеркалом, снимала серьги. – Помоги расстегнуть колье.
Альберт мрачно поморщился:
– К чему столько украшений сразу на одну шейку?
– Ты проходишь мимо дам в парке, словно они вовсе не существуют.
– Ты хочешь, чтобы я восхищался другими женщинами?
– Нет, конечно, но я хочу, чтобы ты делал им комплименты. Как ты не понимаешь, что не замечая дам, ты сильно портишь мнение о себе!
– Почему я должен говорить леди Сатерленд, что она очаровательна, если я так не считаю?
– Но, Альберт, ты и со многими лордами разговариваешь так, словно тебе скучно.
– Мне действительно скучно, я не понимаю, как можно столько времени тратить на пустые разговоры, на то, чтобы делать фальшивые комплименты, наконец, выплясывать по полночи. Я не мешаю тебе делать это, но мне скучно.
Ему действительно все чаще бывало скучно. Для двора он иностранец, который просто по недоразумению затесался в их ряды с претензиями на свое место. А Альберт действительно старался определить свое место, не мог же он, умный, образованный, полный энергии молодой человек, быть просто игрушкой для королевы!
Виктория категорически не допускала его в свои дела, все серьезные разговоры о политике и с политиками велись за закрытыми дверями, как только приходил кто-то по делу, супруга становилась недоступной. Альберту приходилось искать себе занятия, он либо читал в библиотеке, либо играл на пианино, либо общался со своим секретарем Джорджем Эпсоном, чья кандидатура была предложена лордом Мельбурном.
Эпсон оказался неглуп, толков, и они быстро нашли общий язык, секретарю не приходилось долго объяснять, какая информация интересует принца, он быстро и толково подбирал нужные бумаги, делал выписки, был способен толково объяснить, откуда и почему взял именно эти данные, а не какие-либо другие. Они подолгу играли в шахматы…
Но Альберт предпочел бы общаться с женой или с лордами на равных. Виктория любила мужа, а вот остальные нет. Для придворных принц так и оставался чужаком с континента, допускать которого к делам государства ни в коем случае нельзя. Его ценил Мельбурн, но только как собеседника, лорд тоже прекрасно понимал, что лорды не допустят в свое сообщество чужого.
И все же отношения с надменными лордами и леди для Альберта были не столь важны, сколько нежелание самой Виктории допускать его к каким-либо делам. Никакие попытки объяснить, что он просто хочет помочь, облегчить ей жизнь, не помогали. Альберт не мог решительно настоять на своем, а Виктория совершенно не желала делиться властью даже на йоту, ее упрямое высокомерие не позволяло признавать его права, кроме как мужа.