Королева войны
Шрифт:
— Не сумел, — негромко признался Йокес.
— А знаешь почему? Потому что я — знаю. Комендант моих солдат когда-то сказал мне, что во главе своего войска не сможет защитить Сей Айе, так как это не войско для обороны. Оно было подготовлено с мыслью об агрессии. Так сказал тот человек. Убирайся теперь с глаз моих, найди его и послушай, что он тебе скажет, а может, вместе у вас еще что-нибудь получится.
Оттолкнув Йокеса, она вышла в пустой дворцовый коридор, а за ней — невольница с двумя кинжалами и мечом на двух скрещенных поясах.
Княгиня шагала по коридору так, словно собиралась немедленно выбежать из дома и сама отправиться на войну.
— Где эта незаменимая чудо-блондинка,
— Не знаю, ваше высочество.
Княгиня фыркнула и хотела было выругаться — в военном лагере под Нетеном она научилась превосходно ругаться! К счастью, из-за двери, мимо которой они проходили, вышел какой-то невольник и поспешно уступил дорогу своей госпоже — однако не слишком быстро. Она грозно замахнулась, словно собираясь треснуть его по лбу. Слуга исчез, словно испарился. Когда Эзена впадала в подобное настроение, никто, кроме первой Жемчужины, не смел обратиться к ней без приглашения; одна лишь Анесса могла бы обратить внимание княгини на то, что та ведет себя неподобающе, устраивая драку с прислугой. Но ни в коей мере не могла сделать этого Хайна, которая до сих пор чувствовала, как горит ее щека.
— Прикажи найти Анессу и притащить ее ко мне за хвост. Где посланник?
— Не знаю, ваше высочество, — сказала Хайна и внутренне сжалась.
Княгиня героически удержалась от рукоприкладства.
— Ну вот, только ты у меня осталась, — сказала она. — От кого мне следует иметь ребенка? От рыцаря, который именно сейчас проигрывает для меня войну, или от князя А. Б. Д., единственного здесь мужчины, чистая кровь в жилах которого видна сквозь кожу?
Хайна лишилась дара речи.
— Ты хочешь ребенка? Сейчас?
— Да, — со злостью ответила ее высочество. — Лучше всего, еще до того, как дойду до той лестницы… Династия! Я ведь должна основать династию? Или после моей смерти здесь снова должно воцариться безвластие?
Несмотря на то как сильно горела ее щека, Хайна не могла удержаться от мысли, что ее госпожа… что вино к обеду подали слишком крепкое. Ладно еще Йокес, которому приходилось немедленно искать какого угодно врага и упрашивать его перебить конников Доброго Знака. Но мысли о замужестве, династии и наследнике трона… в самом деле были несколько преждевременны. Куда, собственно, мчалась Эзена? Может, к его благородию Байлею, с громким предложением?
— Ну? От кого? — поторопила Эзена.
Неожиданно Хайна почувствовала прилив смелости.
— А от кого угодно! — сказала она, останавливаясь. — Лучше от кого-нибудь умного — это, по крайней мере, позволит надеяться, что у наследника трона будет хоть немного разума. Ты дала мне по лицу, а сама что болтаешь? Что дозволено невольнице, не дозволено регенту Дартана!
Эзена тоже остановилась и какое-то время молчала. Потом взялась пальцами за нос.
— Пойдем в лес за домом, — наконец сказала она. — Покажу тебе белочку, с которой подружилась.
45
Коридоры прекрасного дома на самой большой на свете поляне пугали пустотой точно так же, как и коридоры дворца в Роллайне. И точно так же шла по ним в одиночестве высокая женщина. Но та, в столице, все еще была властительницей Дартана, эта же — лишь невольницей.
Дом опустел, поскольку почти всю прислугу послали в Роллайну. Недоставало также многих предметов обстановки, которые поплыли на баржах вниз по Лиде, а потом оказались на повозках на нетенской пристани. На другой стороне реки уже тогда видны были иногда выходящие на берег клинья пехотинцев в голубых мундирах со звездами. Повозки уехали, а голубые лучники на следующий день захватили Нетен, Тень Доброго Знака.
Одинокая Жемчужина шла по коридору, направляясь в северное крыло. Свернув, она вскоре оказалась в комнате коменданта дворцовой стражи, которого когда-то столь бесцеремонно разбудил Йокес, показывая письмо от покушавшегося.
Теперь в комнате не было никого.
Невольница немного постояла в дверях, задумчиво глядя на незастланную постель, потом снова вышла в коридор и двинулась дальше, направляясь в охотничий зал.
Бесчисленные трофеи составляли настоящий лес, поскольку только часть из них могла украшать стены. Огромный зал, довольно темный, был заполнен чучелами всех созданий, которые населяли самый большой лесной массив Шерера. Здесь были выставлены прекрасные экземпляры зубров, туров, лосей и медведей, не считая целых стад оленей, серн, кабанов, волков и барсуков, поскольку о дичи поменьше не стоило даже и упоминать. Под потолком красовались филины и лесные орлы с распростертыми крыльями. Стены ощетинились густой чащей рогов. Целые поколения охотников создавали эту необычную коллекцию. Трофеи, которые не вьщержали испытания временем, убирали, принося взамен новые. Здесь можно было найти настоящих чудовищ — экземпляры впечатляющих размеров, такие как гигантский зубр, почти вдвое крупнее своих собратьев. Но в самом центре зала, окруженное свободным пространством, стояло на возвышении таинственное существо, о котором ходили легенды, поскольку ни один человек никогда его не видел. Никогда и нигде, лишь однажды… Здесь, в Сей Айе. Существо, более крупное, чем самый рослый человек, было покрыто рыже-черной шерстью. Двуногое, опиравшееся на необычно длинные руки создание морщило серую голую кожу на лице, скаля клыки. Ибо у этого зверя было лицо, немного похожее на человеческое, но жестокое, дикое и бессмысленное. Кеса слышала, что похожими на него, но намного меньших размеров, были алерские твари, приходившие из-за северной границы, из-под неба, которым владела враждебная Шерни сила.
У Охегенеда, прирожденного охотника, как и у любого, имелись свои слабости. Он очень любил этот мрачный зал, где в воздухе стоял резкий, немного неприятный запах.
— Ты выглядишь, ваше благородие, словно один из этих трофеев, — сказала Жемчужина.
Охегенед, сидевший прямо на полу, опираясь спиной о ногу большого тура, иронически усмехнулся.
— И неизвестно, Кеса, не будет ли тут вскоре стоять мое чучело, как этого лося… В зависимости от прихоти тысячника Каронена. Хотя вряд ли он станет приказывать сделать из меня чучело. Каронен — солдат до мозга костей. Я никогда бы не стал глумиться над его телом, но знаю, что и он не станет глумиться над моим.
— А что надтысячник Каронен сделает с захваченной невольницей? — спросила Кеса.
— Не знаю, ты задаешь очень непростые вопросы. Армектанский легион уже много веков не брал столь выдающихся трофеев. Может, продаст? Я на его месте сперва бы отымел добычу. А потом еще раз отымел и еще.
— Это надо понимать как солдатский комплимент?
— Не сердись на меня, Жемчужина. Я ведь в самом деле только солдат. Может, еще охотник. Когда-то я пытался быть интриганом, но ты меня высмеяла.
Она медленно ходила по залу, разглядывая трофеи, словно видела их в первый раз. В первый или… последний.
— Стоит прекрасная погода. Болота просохнут не скоро, но Лида уже наверняка судоходна. Когда нам стоит ожидать гостей?
— Со дня на день.
— У тебя уже есть о них более точные сведения? Мне показалось, будто я видела Вахена…
— Он только что вернулся. Я как раз пришел сюда, чтобы обдумать то, что он сказал.
— А что он сказал? Не требуй, чтобы я спрашивала про каждое слово отдельно, комендант, — спокойно упрекнула она его.