Королева
Шрифт:
Так кто у нас на примете? Габсбургов мы по-прежнему кормили обещаниями. После смерти отца, старого императора Фердинанда, его сын и наследник эрцгерцог Максимилиан вновь посватал «прекрасную Елену», как он лестно именовал меня, «с таким прекрасным приданым», за своего брата, эрцгерцога Карла.
Я ответила уклончиво-обнадеживающим письмом — мы нуждались в союзниках против Испании. Однако положение было не из легких: Максимилиан и так уже предупреждал, что «не позволит водить своего брата за нос и предлагает
Целую неделю я раздумывала об этом долгими ночами, в канун летнего равноденствия, когда спустя два часа после ухода ко сну небо по-прежнему брезжило призрачным светом и казалось, ночь не наступит никогда. Кого бы найти в противовес Габсбургам, какого нового искателя ввести в игру, чтобы выиграть пространство для маневра, выиграть время…
Я задумчиво жевала засахаренные лимонные дольки, привезенные Трокмортоном из Парижа, когда шальная мысль заставила меня расхохотаться вслух.
А что, если…
Не могу же я!..
Могу ли я и впрямь?..
Да, кажется, могу!
Что, если ему — Господи, помилуй! — без малого четырнадцать, а мне, ну, вдвое больше, да еще несколько годков накинь…
Где зеркало? Я всмотрелась в свое отражение. Ни мягкое пламя свечей, ни наложенные Парри белила не скрывали морщинок у глаз.
Но он женится на мне не ради лица! Что до него — мой дядя Артур женился в четырнадцать, а всем ведомо, что в делах природы пальму первенства держат как раз французы…
Я намекнула французскому послу, последовал обмен шифрованными письмами, и у меня появился новый жених — бывший Мариин деверь, мальчик, который прежде сватался к ней, король Франции!
Не следовало мне так радоваться, отбивая у нее ухажера, но я ничего не могла с собой поделать. «Это покажет ей, как воротить нос от первого пэра Англии — от моего Робина!» — ликовала я.
Отдала бы я Робина, согласись она за него выйти?
Неважно, это мне было решать, не ей!
Брак ее с доном Карлосом Испанским расстроился — его отец Филипп дал понять, что все кончено. Теперь расстроился и брак с королем Франции! Скоро она поймет, что синица в руках лучше, чем журавль в небе!
А помимо Франции у меня оставалась Швеция, король Эрик хранил верность мне и своей мечте объединить две великие протестантские державы Северной Европы. В то лето он прислал ко мне свою сестру, принцессу Цецилию, бледную красавицу, высокую, вровень со мной, и лучезарную, как северный рассвет. Мы устраивали балы, маскарады, игры, мы веселились все лето. Вместе мы съездили на восток от Лондона, посетили Кембриджский университет, послушали тамошних ученых и нагрянули к Берли подивиться на его новый замечательный дом в Теобалдсе.
Справили мы и крестины — принцесса приехала уже на сносях, ее сын родился у нас, и я была крестной матерью! Справили свадьбу:
Однако к ее жениху — доброму, верному малому — я всегда питала некоторую слабость, так что вполне искренно пожелала молодым счастья.
Принцесса привезла с собой целый выводок юных красавиц, таких же высоких, белокурых и милых, как она сама. Одну из них, молодую графиню Елену Снакенборг, я так полюбила, что попросила принцессу оставить ее мне. Сама девушка была не против, потому что у нее тоже завелся воздыхатель — мой старый маркиз Нортгемптон, Эдвард Парр, брат покойной Екатерины, влюбился!
— Как вы поступите? — спросила я, затаив дыхание.
Она улыбнулась своей степенной улыбкой.
— Ваше Величество, мне уже не шестнадцать! Поблагодарю за оказанную честь — и подожду.
Вот девушка в моем вкусе. Подожду! Ее нордический здравый смысл придал мне сил.
Я тоже подожду!
— Ждите! — говорила я Робину почти ежедневно и «не торопись, повремени» — напоминала себе. Ибо наша любовь разгоралась, как лесной пожар, мне все труднее было не уступать на его поцелуи, на его нежные прикосновения… и на его ласковые уговоры…
Ждать… чего мы ждали?
— Мадам, я принадлежу вам и должен верить, что когда-то и вы будете принадлежать мне! — проговорился он на свадьбе своего брата. — Неужели весь мир будет спешить к алтарю, только не мы?
Брак…
В тот день это слово впервые прозвучало между нами. А раз произнесенное…
Однажды мы катались по Темзе с испанским послом, епископом де Квадрой. Варка была убрана весенними цветами, весенний ветерок лобзал медленно катящиеся волны, все вокруг дышало покоем. Позади нас один из пажей наигрывал на лютне любовную песню, нежные звуки падали, словно теплый дождь. Мы полулежали под навесом из роз и жимолости, потягивали сладкое, словно нектар, поданное в честь епископа испанское вино.
— Воистину, мы на небесах! — восторженно выдохнула я.
Вдруг Робин вскочил и картинно упал передо мной на колено.
— Мадам, умоляю, вознесите меня на небеса — выходите за меня замуж! Вот и священник — этот добрый князь Церкви не откажется связать нас узами брака!
Обвенчать пару еретиков? Де Квадра раздулся от гнева, словно лягушка, — не ровен час, лопнет. Я захихикала. Несносный Робин — так шокировать высокого гостя! Я лихорадочно искала выход.
— Его Преосвященство не знает английской венчальной службы!