Королевская книга
Шрифт:
Мельком взглянув на бледное неподвижное лицо раненого, на темную от крови одежду, я опустился на колени, взял его холодное, тяжелое запястье и тут же отпустил.
— Нет, Анч, — сказал я тихо.
— Я Хач, господин, — отозвался он не поднимая головы. — Что — нет? Вы натуру нашу не знаете. Мы крепкие.
Подошел Фиделин и, присев рядом, принялся вытирать кровь с моего лица. Глянув на Хача, он горестно молвил:
— Хач, сынок… Я ведь тебе сказал уже…
— Пошел ты, — прошептал Хач, старательно подсовывая под голову брата свернутый плащ.
Я вышел из-под навеса. Солдаты сгрудились вокруг меня. Странно они на меня смотрели — не так, как всегда. С каким-то оторопелым восхищением. И только тут я понял, что почти слово в слово повторил легендарную речь Зэ-Боброзуба, ознаменовавшую когда-то начало войны за независимость этого края. «Что ж, тем лучше», — подумал я и сказал громко:
— Тот, кто всерьез испугался королевского гнева, может убраться из замка сегодня до захода солнца. Сегодня я не наказываю за трусость.
Все зашумели. Каждый, оказалось, желал теперь лишь одного — сражаться рядом с господином и умереть вместе с ним, если такова будет судьба.
Перегрина я нашел в его комнате. Он сидел за столом, опустив голову на руки. Было как-то по-особенному тихо — и шелест дождя за окном, и звук моих шагов казались лишь частью тишины.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал я.
— О чем? — тихо отозвался он, не двигаясь.
Я сказал, что армия короля Йорума будет здесь недели через три-четыре, и к тому времени замок должен быть готов принять ее.
Перегрин поднял голову, и я внутренне вздрогнул. Он был старым. Только мгновение спустя я понял, что так показалось из-за выражения его глаз. У него был взгляд человека, прожившего долгую-долгую жизнь и бесконечно уставшего. Ему было вредно видеть кровь, не говоря уже об убитых. В этом я убедился после случая с Верзилой. Идя сюда, я знал, что застану Перегрина в печали. Но таким его увидеть никак не ожидал.
— Малыш, ты что? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал мягче.
— Мысль одна пришла, — ответил он. — Простая-простая. Странно, что я раньше об этом не задумывался. Просто строил. Замок ради замка. И только теперь, когда все закончено, только теперь я понял, во что все это может превратиться…
— Закончено? — Я не поверил своим ушам. — Ты сказал — закончено?
Он скорбно кивнул, будто речь шла о конце света.
— И ты нашел то… недостающее?
— Да, — ответил он печально. — Нашел. Это вы.
Я онемел.
— Вы, — повторил он. — Ваши мысли. Ваши желания. Даже ваше настроение.
Я попросил объяснить. Тогда Перегрин усталым голосом предложил мне спуститься одному в подземелье главной башни и, остановившись в самом центре его, подождать некоторое время.
— Вы все почувствуете сами и все поймете.
— Постой, — медленно сказал я. — Желания… Значит ли это, что замок будет выполнять мои приказы?
Перегрин тяжело вздохнул:
— Сказать «будет выполнять ваши приказы» — значит ничего не сказать. Он без вас просто мертв. Вы его душа. Вы…
Очень выразительно он произнес это последнее «вы». Было ясно: ничего хорошего в том, что я душа замка, он, Перегрин, не видит.
— Раз уж так получилось, мне нужно предупредить вас кое о чем. Это очень важно. Вы слушаете?
— Да-да, — отозвался я, думая о том, что южную границу лучше сразу проложить по долине Гары. Болота на севере, разумеется, мои. Где-то за ними — побережье. Море. Это потом пригодится. Хорошо, если с запада меня поддержит лорд Гарг. Немедленно послать к нему надежного человека…
И начал выстраиваться довольно остроумный план. Перегрин мешал мне — заглядывал в глаза и что-то втолковывал.
— … Использовать замок как оружие, — услышал я. — Это все равно что использовать топор вместо вилки…
Я послушно кивнул. Конечно, с лордом Гаргом придется делиться. Но для него не жалко, отдам Западную окраину с этим… городом, как его… Изсоур. И Равнины будут наши. Это для начала.
— Вы слушали? Вы выполните мою просьбу? — спросил Перегрин. — Нет, кажется, впустую я все это говорил…
— Малыш, — ответил я проникновенно, — любая твоя просьба будет мною выполнена. Если ты действительно закончил замок и если он и вправду таков, как ты говоришь, моей благодарности не будет конца. И щедрости, разумеется, тоже.
Перегрина прямо-таки подбросило.
— Я не о щедрости вашей! Я о вашей… — Он осекся. — Вы же убиваете людей, которые ничего вам не сделали!
— Кто это мне ничего не сделал? — удивился я.
— Верзила, — с горечью сказал Перегрин. — И эти люди, сейчас, только что. Они всего лишь передали письмо!
Нашел почтовых голубков. Усмехнувшись, я вкратце рассказал ему, кто такие королевские посланники и в чем заключается их служба. Перегрин замолчал. Задумался.
— Кстати, — прибавил я, — не хотел тебя огорчать, но, видимо, придется. Король Йорум знает о тебе и желает тебя заполучить. В столице давно не видели живых колдунов и не наблюдали казней на площади.
Он переменился в лице.
— И что мне теперь делать? — произнес он тихо.
Я ответил, что в обиду его не дам, что бояться ему нечего, пока я жив, и так далее. Похоже, это ему тоже не понравилось: он покачал головой и совсем сник.