Королевская кровь
Шрифт:
Верханна плоской стороной меча вышибла флейту из рук эльфа. Как только мелодия оборвалась, птицы прекратили свое сумасшедшее кружение и тотчас же разлетелись в разные стороны.
Зеленые Руки с недоумевающим видом уставился на разрубленную флейту, валяющуюся в траве. Подняв обломки, он с упреком в глазах обернулся к Верханне.
– Твоя игра свела этих птиц с ума, – объяснила она, тяжело дыша.
Он явно не понимал, о чем она говорит.
– Нас могли убить!
Лицо его постепенно прояснилось, и он начал извиняться:
– Мне очень жаль. Я не хотел беспокоить вас.
Подъехал Руфус, выковыривая из хохолка перья:
– Чтоб мне воском глаза залепили! Это что такое было?
Верханна указала на смущенного эльфа:
– Наш друг не осознает, каким могуществом он обладает.
– Мне очень жаль, – с несчастным видом повторил тот.
Они продолжали путь, следуя за зеленоруким эльфом. Несмотря на его искренние уверения, что он ничего не знает о крепости, стало ясно, что именно Пакс Таркас является целью их путешествия.
Цветущая степь сменилась грудами валунов, покрытых кое-где темно-зелеными пятнами лишайника. В воздухе повеяло прохладой – после жаркого дня наступила холодная ночь. Солнце опустилось за горные вершины, окрашивая небо в золотой, малиновый и под конец в темно-багровый цвет. Когда погас последний луч заката, Верханна спрыгнула с коня. Путешественники достигли широкой площадки, находившейся всего в нескольких сотнях шагов от перевала.
– Здесь можно расположиться на ночлег, – решила Верханна.
Кендер и эльф охотно согласились и, привязав лошадей, начали разводить костер. Руфус был в маленьком отряде за повара. Если учесть отношение кендера к еде, дела обстояли не так уж плохо. Он занялся приготовлением похлебки из сушеных овощей, хлебных крошек и воды, а капитан в это время чистила лошадей.
Зеленые Руки устроился у костра, изучая неподвижным взглядом языки пламени. В желтом свете костра его зеленые глаза и пальцы ярко выделялись на фоне темного пончо. Верханна обнаружила, что все более внимательно разглядывает его из-за спины коня, – рука ее со скребницей двигалась все медленнее и наконец, остановилась. В золотом мерцании костра его легкий загар казался темнее. Хотя он отдыхал, в его гармоничном теле чувствовались такие гибкость, изящество и красота, что она не могла оторвать глаз. Его профиль тоже был привлекательным, в своем роде. Четкий лоб, довольно длинный нос, твердо очерченные губы, прекрасный подбородок…
Она резко прервала себя. Что это с ней? В мозгу кружилось столько новых, неизведанных мыслей. Но одна, довольно необычная, мысль преобладала над всеми.
А может быть, Зеленые Руки – это тот самый мужчина, которого она уже отчаялась найти?
Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Как отнесется к этому отец, удивится? Он уже давно хочет выдать ее замуж. И хотя открыто Кит-Канан никогда не принуждал ее, девушка знала, как мечтает он видеть дочь женой и матерью. Эта мысль молнией пронеслась у нее в сознании, и тут тело ее задрожало от резкого холода. После захода солнца горный воздух быстро остывал.
Закончив возиться с лошадьми, Верханна устроилась у огня и завернулась в одеяло. Руфус как раз глотал последние капли своей похлебки. Он протянул миску девушке и, пока она ела, прыгал по лагерю, мурлыкая свои нехитрые кендерские песенки.
– Что это ты такой счастливый? – улыбнулась Верханна.
– Мне нравится в горах, – отвечал тот. – Там, где воздух разрежен и ночи холодны, Руфус Мятая Шапка чувствует себя как дома!
Верханна рассмеялась, но Зеленые Руки уже закрыл глаза, и изо рта его вырывалось тихое сопение. Хотя он по-прежнему сидел прямо, но был погружен в крепкий сон.
Кендер взобрался на груду валунов, насыпанную у отвесной скальной стены позади Верханны.
Когда она поинтересовалась, что это он делает, Руфус ответил:
– В этих местах не очень-то разумно спать на голой земле.
– А в чем дело? – задумчиво нахмурилась она.
– Срываются камни, внезапно захлестывают потоки, могут подкрасться волки, ядовитые змеи… – бодро перечислил возможные несчастья кендер. – Доброй ночи, мой капитан! Спокойного сна!
Как могла она спать спокойным сном после рассказа о таких опасностях? Ее карие глаза вглядывались во тьму, лежавшую за угасающим костром. Горный перевал купался в лучах лунного и звездного света, слышались слабые звуки – обычные звуки ночи. Девушка, отставив пустую миску, обошла костер, оказавшись лицом к лицу с Зелеными Руками. Улегшись рядом с ним, она подумала, что раз он так тесно связан с природными силами, то никакие грозные явления и ночные твари не причинят ему вреда.
Странный эльф спал сидя, склонив голову в сторону тлеющего костра. Белый свет Солинари окрашивал его волосы серебром, которому уголья придавали розоватый оттенок. Одна коралловая прядь упала на глаза. Верханна подняла руку, чтобы убрать ее, но, когда она уже поднесла пальцы к его лицу, ее пронизала жестокая дрожь. Причиной этого был не ночной холод – под своим одеялом, лежа у огня, она совсем не мерзла.
Должно быть, это усталость, решила она, и последствия гоблинского укуса все еще сказываются. Принцесса Квалинести убрала руку и легла, стараясь заснуть.
Сон Верханны был неспокоен. Обычно ночные видения не мучили ее, но на этот раз в своих снах она ощущала присутствие магических, колдовских сил, она видела себя среди темного леса в окружении отца, Ульвиана, Зеленых Рук и других, чужих эльфов. Одно лицо часто являлось ей – лицо эльфийки-Кагонести. Глаза незнакомки сияли тем же изумрудным блеском, что и у Зеленых Рук, лицо украшали желтые и красные линии. На лице этом застыла невыразимая печаль, и, несмотря на дикарскую раскраску, оно казалось гордым и царственным.
Слабый звук вторгся в видения Верханны. Девушка благодаря своим натренированным чувствам мгновенно проснулась. Не двигаясь, она осматривала лагерь, пытаясь найти источник шума. Огонь погас, лишь тонкая струйка дыма кружилась над кучкой тлеющих углей. Ее зрение полуэльфа было не таким острым, как у ее эльфийских сородичей, но лучше, чем у любого из людей. Луны зашли, но света звезд было для нее достаточно – она различила над кучей поклажи, всего в нескольких ярдах от себя, темную фигуру.
«Кендер, если это ты пытаешься подшутить надо мной. я сделаю из твоего хохолка метелку для пыли», – поклялась она про себя. Черная тень выпрямилась – для Руфуса Мятой Шапки она оказалась слишком высокой.