Королевская охота
Шрифт:
Росс пригнулся к земле привычным движением опытного похитителя скота. Лодка пришвартовалась гораздо выше каменной пристани, к которой обычно причаливали обитатели дворца. Двое мужчин спрыгнули на берег и проворно засеменили вдоль внешней стены. Они остановились у ржавых ворот, через которые с кухни обычно выносили помои. Створки открылись, и оба исчезли внутри.
Когда за ними закрывали дверь, ее, видимо, заело. Мужчина, остававшийся на причале, подошел, чтобы подтолкнуть ее, и его силуэт озарило светом — особенно ярко горели ряды серебряных цепей и кайма на черной тунике. Росс наблюдал за знакомыми
Не сойти ему с этого места, да это же Трилборн!
Трилборн впустил новоприбывших в замок, но зачем, оставалось только догадываться. Впрочем, Росс был уверен, что затевали они что-то недоброе.
Он встал и, отряхнув килт, продолжил наблюдение. Сверху на стену взобрался стражник, но он находился слишком далеко, чтобы представлять какую-либо угрозу. С беспечным видом человека, который вышел на улицу, повинуясь зову природы, а теперь возвращался, Росс, насвистывая веселый мотивчик, зашагал к черному ходу.
Едва завидев его, стражники вытянулись в струнку. Где их носило еще несколько секунд назад, было непонятно, но сейчас они доблестно несли караул. Стражники впустили Шотландца без лишних вопросов: не так уж много придворных носили килт. А может, им просто в голову не могло прийти, что через такие невзрачные ворота может войти чужак.
Затаившись, Росс прислушался, но не услышал ничего, кроме звяканья посуды: это повара Генриха готовились к завтрашнему пиршеству на тысячи персон.
Не успел Шотландец сделать и пару шагов, как в королевской часовне забил колокол. Полночь, сбор к заутрене. Начиналась первая из многочисленных рождественских служб, которой никто не смел пренебрегать. Все как один отправятся в часовню, преклонят колени и будут молиться, с ликованием встречая благую весть. Если Трилборн задумал провести в замке тайную встречу, то лучшего времени он выбрать не мог.
Коридор, выложенный неотесанным брусом, вмиг наполнился торопливыми слугами. Пойдя вместе со всеми, Росс очутился в общих смежных покоях, где толпились оруженосцы, менестрели, стражники, лорды с женами и монашки. Он продолжал двигаться вперед, энергично работая локтями и стараясь прикрывать ноющую рану.
Снова Трилборна он заприметил уже в холле — квадратной комнате, где паркет визгливо скрипел от каждого шага, а гобелены колыхались от постоянных сквозняков. Троица злоумышленников во главе с Трилборном отделилась от общего потока и прошмыгнула в соседнюю комнату. Оттуда можно было войти в несколько кабинетов. Росс проследовал за Трилборном и его спутниками, стараясь не попадать в их поле зрения и не сводить глаз с серебряного блеска цепочек. Вплотную он приблизился только тогда, когда они исчезли за дверью в конце анфилады.
Его опередил какой-то человек, лицо которого скрывал черный капюшон. Человек проскользнул впереди Шотландца и успел придержать увесистую дверь, прежде чем та захлопнулась. Лица таинственного человека Росс не видел, но под капюшоном явно скрывался массивный головной убор, и потому он предположил, что это женщина. Пятно света, отброшенное горящим на треноге фитильком, выхватило вышивку на бархатном плаще. Это был символ вдовствующей королевы, Елизаветы Вудвил, жены покойного Эдуарда Четвертого и тещи Генриха.
Поговаривали, что Елизавета Вудвил презирала
Казалось бы, подумал Росс, почему вдовствующей королеве не проникнуться участием к Генриху? Она ведь не была членом правящей семьи. Вот только ее брак с Эдуардом Четвертым был признан недействительным по приказу его брата, Ричарда, а общие их дети, таким образом, лишились всяких прав. Эдуард, как оказалось, подписал брачный договор с другой дамой, перед тем как жениться на Елизавете Вудвил.
Похоже, вдова благоволила Йоркам скорее из меркантильных соображений, чем по велению сердца. Покуда страной правил Эдуард, вся ее семья владела обширными землями и постройками. Ричард же после смерти брата отобрал у них почти все. Йоркский режим мог сулить им восстановление в имущественных правах.
О чем бы Трилборн сейчас ни беседовал с этой царственной особой, Генрих Седьмой от их совместных планов наверняка не выигрывал. Вполне возможно, что они вступили в преступный сговор.
— Вы разве не идете на мессу?
Росс был настолько поглощен созерцанием запертой двери, что не заметил приближения леди Кэтрин. Выражение его лица было весьма свирепым, ибо все три дамы — Кейт, ее сестра и их служанка — замерли как вкопанные.
— Иду, — буркнул он. — Через минуту-другую.
— Если замешкаетесь, вам придется стоять, — сказала Маргарет.
— Потерплю.
Кейт внимательно посмотрела в каменное лицо Шотландца.
— Вы же только-только пошли на поправку. И выглядите, признаться, неважно. Что вы…
— Не сейчас, — отмахнулся Росс.
Она недовольно покосилась на запертую дверь. Маргарет хотела произнести что-то еще, но Кейт жестом велела ей замолчать.
— Хорошо, — сказала она. — Потом поговорим.
Это прозвучало скорее как угроза, нежели как обещание. Прежде чем снова отвернуться к заветной двери, Росс позволил себе улыбнуться уголками губ.
Будущему лэрду Данбару, конечно, не пристало прятаться в темных углах и подслушивать частные беседы. Но иногда правила приходится нарушать. Росс подошел ближе и с уверенным видом человека, которому непременно нужно попасть внутрь, отворил дверь.
Светильника там не оказалось — да что там светильника, даже свечки. Росс сразу понял, что это был всего лишь очередной холл, где просители дожидались аудиенции у короля, диктовали что-то своим писарям или беседовали с глазу на глаз с членами королевского совета. Когда глаза Шотландца привыкли к темноте, он различил лавку под единственным окном, письменный стол, стул и высокий табурет. Самая обычная мебель. Куда больший интерес представляла следующая дверь, узкая и наполовину прикрытая занавеской. Сквозь щель под дверью пробивался серебристый свет.