Королевская семья
Шрифт:
– Я тоже этого хочу, Габи. Поэтому, пожалуйста, не устраивай свою личную жизнь вперёд моей, без тебя я засохну, как куст на пекле, в пустыне.
– Не волнуйся, не брошу я вас. К тому же, как я заметила, господин Сержио не спешит отвечать мне взаимностью…
– Да ладно тебе, перестань. Как можно не поддаться чарам такой хорошенькой виконтессы, как ты?
– Очень легко, когда поддаёшься чарам прекрасной принцессы…
– Что? Что ты хочешь сказать?
– То и хочу. Он запал на тебя. Не делай такие глаза! Да, мы провели всю охоту рядом, много болтали, но лишь потому, что оба старались держаться около тебя. Да, да. Иначе, почему он так быстро среагировал на беду, которая с тобой чуть не произошла? Потому что глаз с тебя не сводил! А с каким нескрываемым удовольствием он ощущал себя твоим защитником! И ни кому не позволил вести свою лошадь, на которой ты сидела,
При этом виконтесса изображала то кинувшегося на землю юношу с обожанием в глазах, то подпиравшего себя в бока кавалера, кичащегося от хорошо выполненного дела, то охранника, никого не подпускавшего к объекту, за которым он должен наблюдать. Всё выглядело так комично, что все три девушки уже через минуту держались за животы, продолжая эту игру в дразнилки. Габриэль, поддерживаемая аплодисментами и довольными возгласами, переключилась и на остальных присутствовавших всадников, начав пародировать графа Льюмана и Матильду. Но стоило ей подойти к Дереку Аморвилу, как принцесса успокоилась и перевела разговор в другое русло.
– Как интересно моя бедная Фиалка сейчас себя чувствует?
– Боже мой, я ей про любовь толкую, а она опять проявляет чудеса бестолковости!
– Но, но! Габи, не забывайся, ты разговариваешь не абы с кем, а со своей суверенной госпожой.
– Ладно, ладно. Вздёрнула нос. Плохо возноситься над подругами, кто кроме них тебе ещё всегда скажет правду и примет такой, какая ты есть?
– Я же шучу, конечно же, я позволяю тебе всё. И не только я. Мой отец от тебя тоже в восторге, он так любит, когда ты присутствуешь на наших семейных обедах или прогулках. У тебя вообще удивительная способность всех людей, как магнитом, притягивать к себе и обвораживать. А я вот умудрилась только заслужить чьё-то желание разделаться со мной…
– Опять ты за старое! Я думала, я смогла отвлечь тебя. И вроде мы порешили на том, что метились в лошадь? Ясно? На этом и остановимся.
– Хорошо, девочки.
В эту секунду в дверь постучали. Беллона строгим голосом, хотя слегка напряжённым оттого, что она уже не знала чего ожидать, разрешила войти. В комнату вошёл Мартин Бенк. На нём уже был костюм не для конных поездок, а строгий вишнёвый камзол в тонкую пурпурную линию. С белоснежными кружевными манжетами и таким же красиво сложенным шарфом, он выглядел не так суетливо, как обычно. Он был деловым мужчиной с шармом. Так его охарактеризовала для себя Беллона.
– Как вы себя чувствуете, принцесса?
– Спасибо граф, значительно лучше. Что-нибудь стало известно?
После короткой заминки граф Бенк ответил.
– Нет, пока ничего толком не ясно, но одно вне сомнений – ваша жизнь подверглась риску по чистой случайности…
Выступила Мария.
– Жизнь её высочества подверглась опасности по чистой случайности? Что за нелепости вы тут говорите. Принцесса должны быть застрахованы от таких случайностей и не сталкиваться с подобным. Как это вообще допустили? Где все были, когда их лошадь понесла? Кто-нибудь оказался рядом или откликнулся на крик о помощи? Нет, и это стоит донести до сведения ни кого-нибудь, а короля…
– Мария, Мария, – замахала руками Беллона, останавливая праведный гнев эрцгерцогини, – не горячись так, дай графу всё высказать и мы ещё раз все вместе обсудим. Ничего не будем предпринимать. Пока. Так значит, граф, чистая случайность?
– Прошу вас, называйте меня просто Мартин, мне это будет очень приятно.
– Хорошо, Мартин. Вы уверены в том, что на меня не было…покушения?
– Об этом не может даже идти речи! Окрестности проверяют, никого не нашли, да и не могли, со вчерашнего вечера территория графства была очищена от постороннего присутствия и охранялась от вторжения какого-нибудь любопытного зрителя. Когда обследование леса закончат, я сразу сообщу вам результаты, но заранее могу сказать, что они будут утешающими для меня и для вас. И для всех нас.
– Но всё-таки нож откуда-то взялся, не так ли?
– Это так. По заверению графа Аморвила, он был всажен не глубоко в плоть животного, значит, намерений с летальным исходом ни у кого не было. Кто-то действительно хотел сыграть злую шутку разогрев коня, чтобы он летел быстрее пули. Если у нас, конечно, есть основания доверять графу…
– У нас есть такие основания, – отрезала Беллона. Ей не понравились слова кузины о том, что про всё может прознать король. Она видела при этом настороженный взгляд Бенка, не видящий в происходящем для себя ничего хорошего. А теперь ещё он пытался намекнуть, что виной всему могли быть олтернцы. Списав на них преступление, Мартин освобождался от всяких подозрений, а вот для отношений двух планет всё могло кончиться плачевно. Этого принцесса допустить не могла. Ей нужно было убедить всех, в том числе и саму себя, что в Фиалку попали по чистой случайности, что это был кто-то местный и, наконец, сделать всё возможное, чтобы возвращающийся послезавтра монарх ни слухом, ни духом не узнал о том, что творилось в графстве Финкер-Оренстофф. И с его дочерью в целом.
– У вас, Мартин, есть какие-нибудь серьёзные подозрения или улики?
– К глубочайшему сожалению, нет, ваше высочество. Я пришёл в надежде, что вы вспомните что-нибудь из скачки. Может быть, вы что-либо заметили? Если вы расскажете как можно более подробно весь свой путь и всё, что вас окружало, опишите мне, мы сможем составить чёткую картину происходящего.
– Я уже пыталась воспроизвести всё в голове десять раз. Ничего даже близко обращающего на себя внимание не было. Сначала я ехала со всеми, в самом центре. Потом вы и Габи…прошу прощения, виконтесса, вырвались вперёд. Потом всех обогнал сэр Дерек. После все как-то стали рассеваться по лесу, и я не обратила внимания ни на что, кроме того, что маркиз о’Лермон и виконтесса Нови остались со мной, рядом, чуть отставая, но следуя за мной попятам. Может быть, они могли видеть кого-то или что-то?
Габриэль разочарованно покачала головой посмотревшему на неё графу.
– Я так же ничего не видела, я смотрела на дорогу, на принцессу и думала об охоте.
«Так и хочется ущипнуть тебя, лгунья, – подумала Беллона, – снова и снова лукавишь. Ну, где там тебе на меня было смотреть? Всё красавчик маркиз…но об этом на самом деле не стоит при Мартине Бенке. А сам граф, мне жаль, что он попал в такую неловкую ситуацию, в другом месте, в другое время он был бы весьма приятным собеседником, но вот, попал в историю. Я не верю в его причастность к моей еле избегнутой гибели. Сделаю всё от меня зависящее, чтобы обелить его персону. А вдруг этим я подставлю Дерека? Несомненно, нужно прежде какого-либо решения поговорить с рыцарями, они представляются образованными и логически мыслящими людьми, но они чужаки. С какой миссией они на самом деле могли прибыть на Феир? Нет, это сразу нужно выбросить из головы». Но выбросить из головы у Беллоны это не получилось, и червь сомнений прочно поселился в ней и не давал ей покоя. Между Олтерном и Феиром натянутые отношения, совсем недавно была холодная война…неужели они могли приехать с дружественным видом, а сами тем временем замышляли непоправимые трагедии? Убийство принцессы. Что оно им давало? Беллона пыталась мыслить как сыщик или политик. Никто не смел прервать её молчание. «Так, нужно толком разобраться, в чём же тут дело. Нельзя распускаться настолько, чтобы всецело поддаться чувствам и простить орденоносцам все их возможные прегрешения за одни красивые глаза сэра Дерека, к тому же он и сам может быть не чист на руку. Нет! Быть того не может. Он ускакал далеко вперёд, когда всё произошло. Но допустим, виновником метившимся в мою лошадь всё-таки был кто-то из них. Зачем? Джордану в меру благородства и в голову бы не пришло пытаться убить шестнадцатилетнюю беззащитную девушку, де Роль очень предан моему брату…да, кстати, куда бы стало понятнее, если бы они покушались на наследника, на Робина, в будущем Четвёртого. Не дай Бог, но всё же. Случись с ним что, на трон Феира сядет Кевин Карлеаль, дальний родственник Элиоса Третьего. Как хорошо, что я хоть малость разбираюсь в политике! Но они почему-то решили избавиться от меня… Итак, всё с начала. Какую я представляю опасность для Олтерна? Никакой. Может быть неудобство? Стоит задуматься…ну конечно! Как мне сразу не пришло в голову! Всё дело в моём будущем. А точнее в предстоящем браке. Если меня очень удачно обручат, то Феир обретёт ещё большую могущественность, силу, поддержку. Олтерну это ой как не выгодно. Стало быть, если убрать единственную принцессу, то и распространению власти Феира наступает конец. Вот и разгадка. Мерзавцы! Но ничего, они ответят за то, что прибыли с такой целью. И у них не получиться отнять у Феира законное место во вселенной – место могущественной сильной планеты!».
– Мартин, я могу поговорить с сэром Джорданом Льюменом, его кавалерами и рыцарями?
– Разумеется. Вы уже достаточно хорошо себя чувствуете?
– Достаточно для того, чтобы суметь постоять за себя и за честь государства.
Никто толком не понял тайного смысла сказанного, поэтому все промолчали.
– Граф, передайте им, что я хочу беседовать с ними через тридцать минут. Я отдохну ещё немного и приму их в кабинете, если вы мне выделите таковой.
– Само собой разумеется, всё что прикажете. Изволите ещё что-нибудь?