Королевская семья
Шрифт:
Первым делом принцесса провела по себе рукой, убеждаясь, что на этот раз выглядит прилично. Хоть с этим не сплоховала! Плотный шёлковый пеньюар сине-зелёного цвета был надет и тщательно подпоясан, но тонкая материя позволяла просмотреть каждый изгиб молодого, упругого и девственно-соблазнительного тела.
– Думаю, глупо будет с моей стороны спрашивать, что вы тут делаете, поэтому, давайте поговорим о чём-нибудь другом.
– Вы чрезвычайно проницательны! Давайте, ваше высочество. К сожалению, так получалось в последнюю неделю, что нам этого никак не удавалось…
–
– Но всё то время, когда вы были в поле моего зрения, я не мог оторвать взгляда от ваших глаз, ваших рук, волос, чудесных ресниц, – рыцарь попытался коснуться ладонью щеки девушки, но она, отстранившись, с грохотом повалила книгу на мраморные плитки пола, заставив задрать голову на шум садовников и крестьян под террасой. Торопясь укрыться от посторонних взоров, пара снова присела, пригнувшись, как можно ниже. Граф Аморвил взял том в свои руки и стал тихо цитировать то, что попадалось и особо бросалось в глаза.
– «…и они предались своей страсти среди прохлады свежей зелени, у ручья…», «он поднял её на руки и отнёс на их альков, который уже не первый раз…»
– Сэр Дерек, замолчите немедленно!
– Что такое? Вы боитесь, что кто-то услышит?
– Нет.
– Тогда в чём дело? Вам не нравится? Вы меня поражаете, как можно читать то, что вызывает неприязнь?
– Я…да нет же, – Беллоне, в самом деле, не понравилось, что она прочла, даже вызвало лёгкую брезгливость. Воспитание давало о себе знать, но, впрочем, кому бы понравилось то, что непонятно какие чувства у тебя вызывает? – А вам, Дерек, нравится эта книга?
– Я читал её, когда был совсем мальчишкой, она произвела на меня положительное впечатление. Но, наверное, потому, что это было одно из редких изданий такого типа, который доходил до рук читателей с трудом, сквозь сильную и цепкую цензуру. У нас на Олтерне подобное чтиво запрещено и подвергнуто жёсткой цензуре, я думал, на Феире тоже…
– Так и есть, – смутилась принцесса. Граф понимающе поднял брови, как бы говоря: «Значит любите новое и запретное? Ладно, я сохраню вашу тайну».
– Что ж, а место мы действительно выбрали неудачное, и людно слишком, да и прохладно ещё, а вы босиком на голом полу, может, пройдёмте к вам в покои? – Дерек помог подняться Беллоне, подав руку и, уже хотел оторвать от земли её ноги с холодного мрамора, но она ловко отступила назад.
– В моих покоях спят мои служанки, их до смерти напугал мой брат с друзьями, и я не решусь попросить их покинуть свой приют.
Что за странности порой совершают с нами наши инстинкты! Ещё пару дней назад Беллона таяла оттого, что могла оказаться в руках графа и ждала с нетерпением каждого его прикосновения, а теперь сама сторонится. Но ведь тогда было оправдание, почему она себе может это позволить, а теперь её поведение можно было просто списать на бесстыдство!
– Ах, вот оно что! Что же снова натворил проказник-Робин, ведь ещё не маскарад и не время рядиться в чудовищ да бегать за барышнями?
– Не хотелось портить наши встречи, и без того редкие, разговором на эту тему, но дело в том, что брат уверен в непричастности Мартина Бенка к покушению
– Вот как? Ну, а сами вы что по этому поводу думаете? Так же, как и изначально, уверенны, что рыцари ордена Стеллы Нордмунской приехали со злым умыслом против вас?
– Не буду скрывать, я слишком долго так и полагала, пока не зашла в тупик, виной появления которого стали и вы. В хорошем плане.
– Я развеял ваше убеждение насчёт того, что наш орден является нанятыми убийцами?
– Я не думала так о вашем ордене в целом…
– Ах, вы думали преступник кто-то один и это, конечно же…
– Прошу вас, простите, мне стыдно за то, что я так думала! Но мои подозрения падали на вас и я ничего не могла с этим поделать, пока вы не доказали свою самоотверженность и преданность.
– Я готов доказывать дальше, и не только это…
– Что? – Беллона еле успела повернуть лицо в другую сторону, поэтому губы графа Аморвила прижались к щеке, которая моментально загорелась, как от солнечного ожога. – Сэр Дерек, сюда в любую минуту могут войти! – Как не хотелось нести весь этот светский кавардак слов, которые пытаются через отрицание донести согласие, но если бы кто-то на самом деле сейчас застал всю эту картину, то было бы очень нехорошо.
– А я думал, вам нравится риск…
– Да-да, всенепременно, но не откровенное безрассудство! Поймите, мне сейчас и без этого хватает проблем, если бы всё было так просто, как хотелось бы…
– Так вас смущает моя репутация, или то, что я до сих пор в подозреваемых? Как жаль, что у меня здесь нет друзей, они б непременно сказали вам…
– Мне не нужно ничего говорить! Я сама ваш самый искренний и верный друг, я верю вам, и знаю то, что мне нужно знать! – Где-то в глубине дворца послышались шаги в сторону спальни принцессы, которые развеяли последние мгновенья романтики и свидания украдкой. – Боже, сэр Дерек, это ко мне, я не могу более здесь оставаться, прощайте!
– Вы не подарите мне даже одного поцелуя? Как знать, когда ещё наши пути пересекутся!
«Если бы он знал, что я боюсь этого поцелуя, как своей смерти! Я ведь совершенно не умею этого делать!»
– Разумеется, подарю, но не сегодня! Мы встретимся, обязательно встретимся!
– Когда?
– Не знаю! Завтра, послезавтра, на карнавале! И тогда, я обещаю, что одарю вас сполна! – «Какие глупости я говорю! Это уже, по правде, непристойно! Да и чем тут одаривать, может ему и не понравится вовсе? А мне? Как мне может не понравиться что-то связанное с ним? Глупости! Я сама хочу этого большего всего на свете, но так неловко, так неловко!»
Дерек крепко сжал девушку в объятьях, заглянув в её изумрудные, чистые очи, в его же глазах, чёрных, как ночь, трудно было что-либо разобрать. Что таила в себе эта бездонная глубина? Проведя по густым светлым прядям ладонью, мужчина провёл по плечам, спине, остановил руку чуть выше бедра и прижал к себе трепещущую принцессу ещё сильнее.
– Я ухожу, но слишком ценный мне обещан подарок, чтобы забыть про него, поэтому не сомневайтесь, что приду за ним, чего бы мне это ни стоило. Прощайте!