Королевская семья
Шрифт:
Спугнувшей с террасы пылкую пару была горничная, которая пришла доложить, что скоро подадут завтрак, а ещё с принцессой хочет поговорить какая-то девушка, которая очень просит аудиенции и надеется на разговор. Девушка выглядит простовато, растеряно и весьма плачевно, поэтому дальше прихожей залы на первом этаже её не пустили, но она чрезвычайно настойчива и не отступается. Беллону привлекла внимание странная гостья, и она попросила накрыть стол на двоих у себя в салоне, чтобы побеседовать и узнать, в чём же дело? Не заставляя себя ждать, принцесса уже через двадцать минут спешила к трапезе. На тарелке располагались лёгкие утренние блюда: яичница-глазунья с зеленью, салат из моркови, яблок и кабачков, посыпанный зёленным луком, тёплые булочки с изюмом, вазочка с абрикосовым повидлом рядом с горячим фарфоровым чайничком. Так как Беллона
– Большое спасибо, что не затруднили себя принять меня, ваше высочество, – привстала она в почтении к королевской персоне. И хотя её натянутые застывшие губы пытались показать любезность и безмятежность, слегка припухшие глаза говорили о том, что она успела поволноваться и даже расстроиться.
– Садитесь, Дария! Не за что, я очень вам рада. Я ведь была вашей гостьей. Не стесняйтесь, чувствуйте себя свободно. Я не отец, который принимает людей только на пышных балах, а на скромные дружеские вечера у него и времени будто нет. Мне приятно пообщаться со всеми, тем более с такой милой и доброй девушкой, как вы.
– Ах, ваши слова внушают мне уверенность в том, что я правильно сделала, что пришла к вам. Видите ли, мне ужасно неудобно, но мой визит, он содержит в себе просьбу, очень личного характера…
Конечно же, Беллона всё поняла с самого начала! Для чего ещё может придти так рано и так неожиданно кузина человека, которому грозит тюрьма или ссылка. «И почему появилась такая странная тенденция, что мне приходится общаться и знакомиться с людьми только в связи с печальными событиями? Как будто бы других поводов не бывает!».
– Я знаю, о чём вы хотите говорить, Дария. Мне всё известно о Мартине.
– Господи, благодарю вас! Как он? Где он? Что с ним? Прошу вас, скажите, что с ним всё в порядке, и я скоро снова увижу его!
– Дария, я бы хотела ответить на последний ваш вопрос утвердительно, но это единственное, что я не могу сделать. Он находится под арестом. Не просите сказать где, вас всё равно не пустят туда ни на минуту!
– Да, его высочество сказал мне об этом, но он сказал, что помочь, хоть и возможно, но будет довольно затруднительно. Но вы! Я знаю, вы очень великодушная и хорошая, вы не останетесь немой к моей мольбе…
– Его высочество? Вы говорили с Робином? Это вы сообщили ему, что ваш кузен взят под стражу?
Из глаз молодой дворянки хлынули слёзы. Она, видимо, вспоминала потрясение, которое ей пришлось пережить накануне.
– Нет, я сидела в кабинете Мартина, в Финкер-Оренстоффе, я не знала, что делать, он пропал куда-то, а мне даже и спросить было не у кого, у меня ведь нет связей, друзей, весь мой мир – это Мартин и его имение. Конечно, кузен и раньше надолго уезжал, часто попадал в неприятности, но он всегда предупреждал меня! А здесь, так странно, приехали какие-то люди, все вели себя официально, одеты были богато, с ними были два юноши из тех, что тогда были с вами, помните? Рыцари. Они увезли его с собой, а Мартин на прощание даже не сказал ничего вразумительного. Так прошёл день. И тут, поздно ночью, я услышала стук копыт. Я не спала, вскочила, обрадовалась. Думала, он вернулся, наконец. Но это был принц с друзьями, они тоже искали Мартина. Ваш брат сообщил мне, что кузена арестовали по вашему приказу. Я ушам своим не поверила, да и его высочество тоже, поэтому и приехал проверить и убедиться! Когда он уверился, что всё на деле так, как ему и было известно, то уехал в неизвестном направлении, пообещав разобраться. Но я не в силах была долго ждать в неизвестности, приказав заложить карету, я примчалась во дворец, сюда, узнать, что же выяснил его высочество. К сожалению, он
– Дария, вы правильно сделали, что пришли ко мне. Я могу всё растолковать вам, но мои слова ничем не помогут, это очень неприятная история…
– Да скажите хоть, в чём обвиняют Мартина? Я знаю, он легкомысленный, где-то слабый, поддающийся дурному влиянию, но все его тяжёлые пороки ушли в прошлое! Он исправляется! С тех пор, как я приехала в Финкер-Оренстофф, он сильно изменился, стал лучше и степеннее. Поверьте, это самый лучший и достойный придворный, какого вы можете найти на Феире.
Беллона напряжённо посмотрела на девушку. Та снова была готова разрыдаться. Как сказать этой непросвещённой душе, что при дворе царят другие правила, что личные качества человека меняются, в зависимости от окружающих его стен? А выхода другого не было, кроме как сказать правду.
– Дария, ваш кузен подозревается в том, что хотел меня убить, – гробовым голосом изрекла принцесса и сама похолодела от своих слов, которые превратились в ледяной воздух и осели невидимым инеем на присутствующих.
– Нет! – дворянка упала со стула на колени перед принцессой, – нет! Я не верю! Ваше высочество и вы, вы не можете верить в этот обман, это клеветническое измышление! Он никогда – слышите! – никогда не был и не будет способен на столь жестокое преступление!
– Встаньте, умоляю, я рада поверить вашим словам, счастлива буду когда-нибудь узнать, что ошиблась, и Мартин, на самом деле, святой, снизошедший на землю, но у меня улики и факты, которые никто не может отрицать!
– Я не поднимусь с места, пока вы не согласитесь пересмотреть своё твёрдое, но, поверьте, неверное убеждение! Я готова поклясться в его непричастности чем угодно. Я сделаю всё, что вы прикажете, но прошу, помогите Мартину, простите его, смените гнев на милость.
– Дария, не нужно! Я вижу, как дорог вам ваш кузен, но очень часто мы, ослеплённые любовью к людям, не видим их недостатков и сильно ошибаемся сами. Хорошо, если я окажусь в заблуждении, а что, если вы? Что если граф Бенк не такой уж и чистый на руку, как вы думаете?
– Пусть будет так! Но, ваше высочество…я так его люблю, – девушка опустила лицо в колени принцессы и зарыдала так, что её плечи сотрясались от всхлипов.
Беллона хотела отпрянуть от Дарии, но потом положила руку ей на голову и слегка приобняла. Впервые ей приходилось выступать в роли утешительницы и советчицы. Что же будет дальше, когда она ещё повзрослеет, станет влиятельнее, мудрее? Становилось ясно, почему королева Веста предпочитает не выходить часто на публику – среди неё столько просящих и жалующихся! Но большинство простые лентяи и вечно недовольные мерзавцы, не знающие, чего хотят в жизни. А с Дарией совсем другой случай. Как сильно она любила своего кузена! И вовсе не как брата, а как мужчину. Сейчас перед глазами принцессы нарисовался пример высокой и сильной любви. До чего больно осознавать, что становишься причиной чьего-то горя и печалей. «Окажись Дерек коварным убийцей, стала бы я его так защищать? Была бы так одержима идеей его спасения, что бросилась бы в омут с головой и, забыв о себе, старалась помочь ему? В любом случае, не хотела бы оказаться на месте Дарии. Она так несчастна! И ничего не может поделать. Это самое страшное – когда ничего не можешь сделать для близкого человека. Как могу я отказать ей в такой искренней просьбе и как могу её выполнить, без страха за себя?». Тем временем родственница графа Бенка немного успокоилась, и, вытащив платок из рукава, вытерла мокрые глаза и щёки.
– Извините мне мою несдержанность, ваше высочество. Я не должна была вас беспокоить.
– Ну что вы! Это вы простите меня, я совершенно разучилась решать чьи-то проблемы и понимать чужую боль. Встаньте, выпейте, поешьте, вам станет легче.
– Вот уж легче мне сейчас вряд ли от чего-нибудь станет. Ваше высочество, у меня к вам последняя просьба. Если кому-то и нужно понести наказание за проступки Мартина, то только мне.
– Что? Дария, Вы здесь причём?
– Это не важно. Я ведь даже не знаю, что за покушение он на вас совершал, но, прошу вас, накажите меня вместо него, отправьте меня в ссылку, посадите в тюрьму, да хоть казните, как позорную преступницу, но отпустите его и не заставляйте страдать!