Королевская страсть (Цыганский барон)
Шрифт:
Лучшей спутницы, чем Джулиана, Мара не могла бы и желать. Она не жаловалась, не трещала как сорока, не вскрикивала на каждом ухабе, держалась своей половины сиденья и была способна уснуть в не самых, мягко говоря, идеальных условиях. Мара, в отличие от нее, не смыкала глаз на протяжении двух суток, прошедших после бала. Когда Родерик созвал гвардию, чтобы составить план действий, она ушла в свою комнату и не покидала ее, ожидая, что он вот-вот ее позовет, но вызова так и не последовало. Она осталась наедине со своими мыслями и страхами.
Больше всего она боялась, что у них ничего не получится.
Было у Мары и еще одно опасение, заставлявшее ее снова и снова мысленно возвращаться к сцене в особняке виконтессы Бозире. Она вспоминала официанта и мужчин, столпившихся вокруг него, вспоминала, как шелестел летящий нож, как он с тихим, чмокающим звуком вошел в плоть. Кто убил этого человека?
Это мог быть один из телохранителей короля, проявивший чрезмерное рвение в попытке оградить монарха от нападения. Это мог быть кто-то из гостей, возмущенный тем, что официант своими действиями подверг опасности всех присутствующих. Это мог быть де Ланде. Но, скорее всего, его убил принц или кто-то из гвардейцев. Именно они стояли ближе всех. Что, если Родерик заставил замолчать человека, знавшего о его подлинной роли в этой истории?
Подозрение разъедало ее ум и душу. Уж лучше высказать свои сомнения открыто. Но как это сделать? Подозрение тем и страшно, что оно может подтвердиться.
Что это будет означать для нее, если выяснится, что именно Родерик приказал убить официанта? Можно ли сделать вывод, что Родерик каким-то образом участвовал в покушении? Он явно что-то знал, недаром вся его гвардия была наготове. Может быть, он собирался убить короля, но изменил свое решение в самый последний момент и устранил исполнителя, который мог его разоблачить?
Мара не могла забыть выражения ужаса на лице де Ланде. Может быть, он тоже боялся разоблачения? И что с ней теперь станется? Принц будет держать ее у себя, пока она ему не надоест? Или отпустит с щедрым вознаграждением в знак благодарности? А может, ее найдут в один прекрасный день в каком-нибудь переулке — женщину без имени, знавшую слишком много?
Принц не знал жалости, не знал пощады. Он взял ее с собой в Париж, словно она была найденной им на дороге приблудной собачонкой. Он оцарапал шпагой лицо Труди, чтобы доказать свою правоту в споре. Он использовал мужчин и женщин для достижения своих целей, выжимал из них нужные ему сведения, а потом прогонял с глаз долой. Он использовал их уважение, их преданность, как в случае с Лукой, а что давал взамен? Красивые слова. Милостивое разрешение себя сопровождать. Острые ощущения. Короткие моменты жизни на опасном краю наслаждения.
Карета, подпрыгивая на ухабах, катила вперед. Они оставили Париж позади, направляясь на юг. Пологие холмы проносились мимо. Они проезжали через оставленные под паром поля и фруктовые сады с голыми деревьями, через деревни, где их облаивали собаки и провожали тревожным мычанием коровы.
В одной из таких маленьких деревушек они заночевали, поужинав бобами и ветчиной, которую запивали чудесным красным вином. Встали опять затемно и к рассвету были уже далеко.
Наконец они достигли долины Луары, льющейся ленивыми широкими петлями среди песчаных дюн. Здесь располагались десятки загородных замков, исторических памятников, запечатлевших вкусы и предпочтения многих поколений французской аристократии. Тут были и средневековые крепости, и сказочные дворцы, и охотничьи домики, и вычурные «замки удовольствий». Здесь жили любовницы королей, здесь двести лет назад на крепостных стенах десятками вывешивали трупы гугенотов. Здесь звенел смех и лились слезы, здесь жизнь, проходившая в немыслимом блеске роскоши и великолепия, навсегда ушла в прошлое и была предана забвению с наступлением эпохи революций.
Они ехали по петляющим деревенским проселкам, проезжали мимо цыганских таборов, раскинувших свои шатры на берегу реки, пересекали лесные угодья, когда-то именовавшиеся королевскими. Они видели разрушающиеся акведуки и дороги, доставшиеся Франции в наследство еще от древних римлян, возвышающиеся над городскими домами величественные готические соборы, неподвластные времени. И в самый темный час ночи, когда круглая желтая луна скрылась за горизонтом, они наконец подъехали к замку, принадлежавшему, а вернее, присвоенному себе господином де Ланде.
Это некогда горделивое творение всеми забытого архитектора теперь превратилось в развалину, практически не приспособленную для жилья. Покрытые мхом башни с пустыми глазницами окон служили обиталищем для летучих мышей. Лес, заглушивший пахотные земли, подступал чуть ли не к самому порогу. Гвардия расположилась в ожидании под покровом деревьев.
12.
Для штурма замка был выбран рассвет — то время суток, когда трудно что-либо различить в сумерках, а люди спят самым крепким сном. Принц произнес краткое напутствие перед выступлением, хотя оно вряд ли было необходимым. Каждый из его гвардейцев хорошо знал свое место и свою задачу. Все прекрасно понимали, что любой неосторожный шаг может привести к гибели. Они были готовы проявить все свое мастерство, отточенное годами бесконечных тренировок, скупых похвал и едкой критики, изничтожавшей их немногочисленные слабости и недостатки. Их бы здесь не было, если бы они не были готовы к выполнению задания. В этом их заверил принц, человек, от которого не так-то легко было дождаться одобрения.
Михалу опять доверили опекать Мару. Если он и счел такое поручение обременительным, то жаловаться не стал. Пока они бесшумно пробирались по лесу, он вел ее в нужном направлении, то слегка касаясь ее локтя, то шепча советы на ухо. Она была благодарна ему за терпение и радовалась, что это не Родерик идет рядом с ней к замку. В последние минуты перед штурмом ее одолевали сомнения относительно цели, которую преследовал Родерик, и средств для ее достижения. Она знала, что он догадывается о ее сомнениях, знала это так же твердо, как и то, что утренний свет вскоре разгонит ночную мглу.