Королевская тайна
Шрифт:
Убрав папки обратно в сумку, я откинулся на спинку скамьи. Попивая эль, я вполуха слушал беседу по другую сторону занавески, отделявшей мой стол от общего. Два письма от господина Монтегю явно не были предназначены для посторонних глаз. Эбботу не следовало их читать, не говоря уже о том, чтобы уносить эти послания домой.
Тут подошел половой с моим пирогом. Я проткнул хрустящую корочку ножом. Брызнула подливка, и над пирогом тут же поднялся пар. Я стал жевать первый кусок. Мелкие косточки хрустели на зубах.
В последний раз я видел Эббота меньше
Точнее, целых два вопроса. Второй звучал так: «Если человек раскаивается в том, что совершил, искренне раскаивается, разве он не заслуживает прощения?»
Тогда я подумал, что Эббот терзается угрызениями совести, поскольку он, вдрызг пьяный, идет домой, вместо того чтобы в здравом уме и твердой памяти прилежно трудиться над документами в канцелярии Арлингтона.
Но что, если на самом деле Эббот переживал из-за этих писем?
Отобедав, я расстался со Стивеном на Стрэнде и зашагал к Уайтхоллу. Горвина я обнаружил на том же месте, за столом в канцелярии. Я собирался отдать ему папки и уйти как можно скорее. Я не знал, что за история с ними связана, однако совершенно не желал оказаться в нее втянутым.
– Ну что, принесли? – резко спросил Горвин, едва завидев меня.
Я кивнул. Обычно Горвин отличался более утонченными манерами.
– Где вас так долго носило?
– Госпожа Эббот переехала к друзьям и забрала документы с собой. – Я расстегнул ремешки на сумке и вручил Горвину обе папки. – Мне пора возвращаться в контору господина Уильямсона. Он…
– Минутку! – Горвин соскользнул с высокого табурета. – Будьте любезны, Марвуд, подождите немного, я должен отнести папки его светлости.
Лавируя между другими столами, он добрался до кабинета своего начальника, постучал и вошел. Мы с Горвином друзья, но в Уайтхолле дружба по природе своей не является безусловной, все зависит от ситуации. Вскоре дверь кабинета лорда Арлингтона открылась снова, и Горвин жестом поманил меня.
– Это господин Марвуд, ваша светлость.
– Знаю. Проходите, Марвуд, и закройте дверь.
Лорд Арлингтон стоял у окна, глядя на Собственный сад. По-прежнему лил дождь, и в кабинете зажгли свечи. Он повернулся ко мне:
– По поводу этих документов. Горвин сообщил мне, что госпожа Эббот съехала с квартиры и забрала папки с собой. Это правда?
– Да, ваша светлость. Она вывезла оттуда почти все вещи. Они с дочерью сейчас живут у господина Фэншоу, в доме на Слотер-стрит, возле Смитфилда.
– Значит, у Фэншоу? – Лорд Арлингтон на некоторое время задумался, но не стал задавать мне никаких вопросов об этом человеке. – Продолжайте.
– Господин Фэншоу сказал, что госпожа Эббот взяла папки с собой, чтобы с ними ничего не случилось, и попросила его вернуть документы вам.
– Вы беседовали с ней лично?
– Нет, ваша светлость. Фэншоу говорит, что госпожа Эббот слегла от горя.
Арлингтон тяжело вздохнул и вдруг набросился на меня:
– Уже почти вечер. Признавайтесь, по дороге вы изучали содержимое папок?
– Нет, ваша светлость, – поспешил заверить его я. – В этом не было нужды. Я только заглянул в описи, чтобы убедиться, что в папках те самые документы, которые вам нужны.
– Это хорошо.
Лорд Арлингтон сверлил меня взглядом, а я невозмутимо смотрел на него в ответ. Особой враждебности я в его манере не почувствовал. Казалось, в комнате сразу стало легче дышать.
– Забирая папки, вы не заметили ничего примечательного? – поинтересовался милорд.
Я без колебаний ответил:
– Нет, ваша светлость.
– Превосходно. Не забывайте, Марвуд, хороший слуга – неболтливый слуга, а за верную службу полагается награда. Однако справедливо и обратное. Возвращайтесь к господину Уильямсону.
Я еще раз поклонился, взял сумку и оставил лорда Арлингтона в полутемном кабинете. Увидев, что я выбрался из львиного рва целым и невредимым, Горвин заметно повеселел.
– Все хорошо? – уточнил он. – Не желаете отобедать со мной в среду? Может быть, сходим в «Топор»?
– Договорились, – ответил я. – Вам что-нибудь известно о старике по фамилии Фэншоу? Он живет в большом доме возле Смитфилда.
– А в чем, собственно говоря, дело?
– Он тот самый друг, к которому госпожа Эббот переехала с Флит-стрит. Именно Фэншоу отдал мне папки.
– Он ей не просто друг, – ответил Горвин. – Фэншоу ее свекор.
Я не сразу понял, что он имеет в виду. А потом сообразил:
– То есть его покойный сын был первым мужем госпожи Эббот? И он отец ее дочери? А кто вообще такой этот Фэншоу?
– Торговец. Продает дорогие экзотические товары, в основном из Ост-Индии. Специи, шелка и все в таком духе. Закупает их оптом в Голландии, а потом сбывает здесь. Половина лавочников на Новой бирже получают товар от него. Если не ошибаюсь, покровительство ему оказывает сам лорд Арлингтон. И лорд Эшли тоже.
Лорд Эшли – сослуживец Арлингтона, канцлер казначейства и еще один влиятельный член правительства. Человек, обладающий достаточным капиталом и знающий, где лучше купить и продать товар, может сколотить неплохое состояние: с одной стороны, низкие риски и относительно небольшие затраты, с другой – быстрая и весомая прибыль.
– Выйдя замуж за Эббота, эта женщина спустилась на ступеньку вниз, – заметил я.
– Любовь, – рассмеялся Горвин. – Нежные чувства затуманили ей голову. Я однажды видел их с Эбботом, как раз перед самой свадьбой. Уж поверьте, красавицей ее не назовешь, вдобавок эта женщина старше Эббота лет на пять, а то и на все десять и дюймов на шесть выше. Но когда они вдвоем прогуливались по парку, она висла у Эббота на руке, точно влюбленная девчонка. Ворковали, как голубки. Да только после свадьбы от этой идиллии и следа не осталось. – Горвин хохотнул. – Говорят, вечно сцеплялись по любому поводу, как два петуха.