Королевские бастарды
Шрифт:
– Вы мой муж, ваша светлость, – спокойно промолвила женщина, – и вопреки вашим заблуждениям, я сохраняю к вам почтительную привязанность. Но я не буду лгать, поспешила я сюда не ради вас, а ради сына, ради того из своих сыновей, в жилах которого течет и ваша кровь и который должен стать принцем де Сузеем, герцогом де Кларом.
IV
КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ АНЖЕЛЫ
– Когда мы встретились, вы говорили мне только о любви, – продолжала Анжела. – И вот однажды я наконец согласилась следовать за вами в Шотландию, где мы и обвенчались вопреки воле вашей
– Да, это так, – подтвердил герцог.
– И догадываюсь, почему… – вздохнула Анжела. – Он не просчитался – и выкачал из вас немало денег…
– Оставим, он – просто ничтожество! – сердито воскликнул больной.
– Он хуже, чем вы думаете. Он – мерзкое ничтожество, – грустно усмехнулась женщина. – К нему в дом меня привезли, забрав из монастырского пансиона после смерти моих отца и матери. Мне тогда исполнилось десять лет, и с тех пор у меня не было другой семьи, кроме маркиза. Абель хотел спасти меня, попытавшись избавить от пагубного покровительства господина Тюпинье. Не будь маркиза, я стала бы женой Ленуара…
– Счастливой женой, – с горечью добавил герцог.
– Возможно… – задумчиво проговорила Анжела. – Маркиз ненавидел Абеля и за бедность, и за доброту, и за мужество. Абель внушал господину Тюпинье страх, а мой брак с Ленуаром не сулил маркизу никакой выгоды. Вас маркиз тоже боялся и тоже ненавидел, но вы были богаты, и его алчность избрала вас мне в мужья.
Вам известно, что мы – представители древнего рода. Маркиз появился на свет во дворце, а позже унаследовал немалое состояние и безупречное имя. Он связан кровными узами с самыми знатными семьями Европы; вы ведь тоже – наш кузен, ваша светлость.
Ко времени нашего брака от дворянской чести маркиза осталась лишь видимость, которая мало кого обманывала; я не сомневаюсь, что и вы заблуждались на сей счет по собственной воле. Маркиз низко пал, но с тех пор сумел скатиться еще ниже. Не спрашивайте меня, какой из пороков его сгубил, он – раб всех пороков; если понадобится, он, не задумываясь, пойдет на преступление. Грязь этой подлой души замешана на крови. Осуществляя свои мерзкие замыслы, он пользовался любыми средствами.
Но когда я была маленькой, он был необыкновенно добр ко мне, и сознаюсь, я с радостью покинула монастырь и поселилась у него в доме. Я очень любила маркиза, а он баловал меня. Но узнав о трогательной любви моей юности, он впал в страшную ярость; его негодование поразило меня в самое сердце. Но он пошел дальше и послал Абелю от моего имени подложное письмо, в котором я гнала Ленуара от себя, упрекая в том, что он коварно воспользовался моим неведением и моей невинностью. Абель поверил этому письму и исчез; он совсем перестал бывать у нас, и тогда маркиз обвинил его в предательстве и измене.
Когда я впервые увидела вас, я считала себя покинутой. И не могу передать, как я была благодарна своему крестному, своему опекуну, человеку, который заменил мне отца, за поддержку, нежность и снисходительность. Я доверяла ему. А он твердил: «Дело моей жизни – восстановить твое доброе имя. Прислушивайся к моим советам, и твое прошлое будет похоронено. Более того, я помогу тебе выйти замуж за порядочного человека, рядом с которым и ты, и твой сын будете счастливы».
Нет, я не защищаю себя! Пылкая, всепоглощающая любовь, которую я читала в ваших глазах, влекла меня к вам, словно волшебный напиток. Вы очаровали меня силой своей страсти. И еще… Я признаюсь и в этом: да, мне хотелось стать герцогиней. Блеск и пышность вашей жизни неудержимо манили меня…
Однажды вечером маркиз вернулся домой пьяным и попытался овладеть мной… С тех пор его дом внушал мне ужас, а ваш показался мне надежным убежищем.
Взглянув на маркиза новыми глазами, я перестала доверять его советам, мне захотелось излить вам душу, но он и вас оплел своей паутиной, сумел внушить вам страх перед любыми объяснениями, любой отсрочкой. Боялась промедления и я; ведь если бы я тогда лишилась вас, то полностью оказалась бы во власти маркиза.
Шотландский священник обвенчал нас, и на следующее утро мой крестный бесстыдно потребовал с меня платы за удачно провернутое дело…
Ужаснитесь, Вильям, плата должна была быть двойной. Я и теперь вижу, как он говорит мне с наглой улыбкой: «Всего-навсего два ключика, душенька-герцогиня: от твоей спальни и от его шкатулки с деньгами, иначе пеняй на себя!»
Я бросилась к вам, я все вам рассказала, но было поздно. Вы уже знали мою историю…
– Он выложил мне ее, – прошептал герцог, – но я не поверил…
Страдание исказило его черты, но душевные муки отняли последние силы де Клара – по мертвенно-бледному лицу герцога заструился холодный пот.
Анжела наклонилась над мужем и вытерла благоухающим платочком эти крупные капли, так красноречиво свидетельствующие о близости смертного часа.
Герцог обеими руками схватил платок и жадно вдохнул его аромат, пугая и вызывая жалость безумием своей страсти.
– Я умру, обожая тебя, – прошептал он.
И переведя дыхание (а дышал больной с трудом), он простонал:
– О, если бы ты любила меня, Анжела, мечта моя, услада моего сердца, безумие страсти, солнце моей души! Если бы ты только меня любила!
Женщина побледнела, подумав: «Сейчас он умрет».
Но она вновь продолжила все тем же ласковым и вместе с тем отстраненным тоном, каким начала этот разговор:
– Вы требовали того, чего у меня не было, вы были безжалостны…
– К себе больше, чем к вам, мадам, – закончил герцог, словно пробуждаясь от волшебного сна. – Я покинул дом, который выбрал, мечтая сделать его раем, а швырнул свою жизнь в адское пламя оргий, и она наконец сгорела дотла. Этот способ самоубийства занял некоторое время…
– Вы так молоды, – горько вздохнула Анжела, и голос ее невольно дрогнул, – так сильны, так хороши собой!..
Больной молитвенно сложил руки и, едва сдерживая рыдания, произнес:
– Так ответьте мне, прошу вас от всего сердца, которое вот-вот перестанет биться и которое билось лишь ради вас! Ответьте мне прямодушно и честно, почему вы не могли любить меня?
Анжела смешалась, щеки ее порозовели.
– Почему? – переспросила она.
– Правду, только правду, – умолял больной, пожирая женщину взглядом.