Королевские игры
Шрифт:
– Вы едва не спровоцировали серьезное побоище, мастер Крейтон. Городская полиция только и ждет крупного скандала с подмастерьями. Бербидж вряд ли обрадуется, если его театр закроют.
Томас говорил с откровенным осуждением.
Незнакомец улыбнулся и убрал меч. С шутливым поклоном произнес:
– В знак раскаяния, сэр, готов принести столько эля, что хватит на целую армию.
– Вот умница!
– Кит ударил его по плечу.
– Поспеши!
Томас проводил молодого человека недовольным взглядом, а Кит снова опустился на стул и
– Кто это?
– спросила Розамунда не столько из любопытства, сколько для того, чтобы развеять сгустившиеся тучи прежде, чем брат в гневе покинет театр и уведет ее с собой.
– Честолюбивый юнец, которому еще учиться и учиться… некий Уил Крейтон.
– Брат заметно успокоился и тоже сел.
– Мечтает стать драматургом, а пока считает себя в некотором роде поэтом, а еще больше - покорителем сердец. При дворе нет ни единой молодой дамы, с которой он не попытался бы флиртовать.
– Очень красивый, - вздохнула Розамунда.
Томас повернулся и посмотрел внимательно.
– Остерегайтесь при дворе пустого кокетства, мистрис. От подобных забав больше неприятностей, чем добра. Ну а у этого человека нет ни денег, ни планов на будущее. Нашей семье такой родственник ни к чему, так что держитесь от красавца подальше.
Розамунда молча опустила глаза. Уильям Крейтон вернулся через пять минут с полным кувшином и двумя полными кружками. Отдал все это богатство Киту и насмешливо поклонился. Мистрис Уолсингем посмотрела на него и открыто улыбнулась. Молодой человек удивленно приподнял брови, но не ответил улыбкой на улыбку, а лишь склонил голову и ушел в противоположный конец зала.
Розамунда задумалась, не слишком ли смело поступила. Но вскоре началась пьеса, и на ближайшие два часа, очарованная и покоренная, она забыла обо всем на свете и лишь восторженно следила за развитием сюжета. Стихи завораживали, а действие увлекало. Ни разу не пришла в голову мысль ни о Уиле Крейтоне, ни о столпившихся в партере простолюдинах, ни о Ките Марло и Томасе, которые сидели рядом. Наконец взрыв аплодисментов в партере и на галереях вернул Розамунду к действительности. Она заморгала, недоуменно оглядываясь и пытаясь вспомнить, что происходит за пределами созданного автором волшебного мира.
Брат встал и тоже начал горячо аплодировать. Розамунда вскочила и присоединилась к овации. Старалась так, что заболели руки. Искоса взглянув на Кита, заметила, что одобрение поэта не столь горячо и искренне. Мастер Марло, конечно, хлопал, но как-то вяло, да еще и хмурился, словно ожидал от спектакля большего.
– Правда, чудесно?
– воскликнула она, обращаясь к брату.
Томас не услышал. Он словно забыл о существовании сестры - поспешил в глубину сцены, по пути обнимая всех встречных актеров. Кит направился следом. Розамунда оглянулась. Внезапно оказалось, что она осталась в полном одиночестве, в то время как толпа из партера с шумом, хохотом и криками двинулась к двери.
Розамунда решительно скинула с головы капюшон и последовала за братом. Войдя в артистическую уборную, тут же забилась в угол, так как поняла, что женщине здесь не место. Актеры стирали с лиц белую краску и снимали костюмы. Те, кто только что исполнял женские роли, стаскивали пышные юбки и чулки, бросали на столы огромные парики. Нити отдельных разговоров терялись в общем невообразимом шуме.
Обсуждали скудную выручку, угрозу закрытия театров из-за драк, шутили, насмешливо и забавно пикировались по поводу собственной игры.
Наконец Розамунда решила, что пора все-таки заявить о своем присутствии. Подошла и тронула брата за руку. Тот вздрогнул от неожиданности.
– Боже милостивый, ты все еще здесь?
– Где же мне быть?
– не скрывая обиды, отозвалась она.
Томас дернул головой, словно пытаясь стряхнуть паутину.
– Нигде, разумеется. Но что же, черт возьми, мне с тобой делать?
– А почему ты должен что-то делать? Просто побуду рядом, и все. Никто не обратит на меня внимания… так же, как до сих пор.
Если Томас и заметил колкость, то виду не подал. Кит громко звал его в таверну, а актеры шумной гурьбой уже направлялись к двери.
Розамунда прекрасно понимала сомнения брата и лишь ждала неизбежного решения. Он успел выпить немало эля и ни за что не позволил бы Киту одному провести вечер в веселой компании.
– Пойдем.
Томас решительно шагнул к выходу.
Розамунда подхватила полы длинного плаща и поспешила следом. Уил Крейтон замыкал процессию, непринужденно беседуя с молодым человеком, только что исполнявшим одну из женских ролей. Судя по всему, он вовсе не был чужаком в актерской среде, а потому вел себя с уверенностью бывалого завсегдатая.
С шутками и смехом все вышли на Бишопс-гейт и направились к таверне «Черный петух». Там уже собрались недавние зрители, успевшие изрядно разогреться. Актеров встретили громкими приветствиями, и Нед Аллен, как исполнитель главной роли, снял шляпу и низко поклонился. Розамунда заметила, что брата знают даже здесь: Томаса то и дело окликали по имени, и он с каждым перебрасывался шутливым словом. Внезапно из темного угла появился невысокий человек. Одет он был крайне бедно и неряшливо - камзол засален, панталоны потерты, - однако смотрел на мир ясными умными глазами и приветствовал Уолсингема, как дорогого друга, с которым его надолго развела судьба.
– А, Том… Том Кид, драматург, - узнал Томас и радушно обнял скромного человека.
– Своими мощными стихами ты доставил всем нам истинное наслаждение. Поостерегись, однако: появился потенциальный соперник, причем серьезный, - Кит Марло из Кембриджа. Как раз заканчивает пьесу.
Том Кид настороженно взглянул на Кристофера.
– Жизнь автора тяжела, а платят за труд гроши. Но позвольте познакомиться с вашим творчеством.
Кит небрежно сунул руку за пазуху и вытащил стопку мелко исписанных листков.