Королевские игры

Фэйзер Джейн

На оборотной стороне листа Филиппе с неуместным мрачным юмором изобразил виселицу, тем самым ясно и недвусмысленно показывая, куда приведет автора содержание письма. Уолсингем с удовольствием представил, какие именно слова выберет для следующей встречи с новоявленным художником, а потом медленно сломал печать и развернул листок.

О более убедительной улике трудно было и мечтать. Мария самым подробным образом отвечала на письмо Бабингтона, перечисляя каждую из деталей плана и разрешая действовать от своего имени. Иных оснований для казни не требовалось. Взгляд остановился на последнем абзаце, в котором шотландская

королева просила сообщить имена шестерых джентльменов, которым предстояло устранить Елизавету. Прозорливый секретарь решил, что постскриптум добавил сам Филиппе, чтобы получить новую информацию о заговорщиках.

Уолсингем сложил письмо и бережно спрятал во внутренний карман камзола. Документ предстояло скопировать, вновь запечатать и отправить по адресу: мастеру Бабингтону, в поместье Холборн. Ну а после этого уже ничто не могло помешать решительным действиям. Заговорщики должны быть немедленно арестованы, допрошены с пристрастием и преданы достойной предателей казни. А когда грозящая возлюбленной королеве опасность будет устранена, придет время заняться мятежной Марией.

От постоянной тревоги и гнетущего нетерпения Мария похудела и побледнела. Жребий был брошен, и оставалось лишь ждать, а ожидание превратилось в мучительную пытку. Она жила от пятницы к пятнице, однако посланий от Бабингтона больше не было. Пришли письма от агентов из Парижа и из французского посольства в Лондоне, но в них ни единым словом не упоминались ни заговор, ни готовящееся вторжение Священной лиги. Казалось, все случилось лишь в мечтах, и лишь Клод де Но мог подтвердить, что письмо было настоящим, как и подробный ответ.

– Мадам, может быть, удастся убедить сэра Эмиаса в необходимости увеличить количество и время прогулок?
– предложила Розамунда, когда постоянное хождение из угла в угол стало невыносимым.
– Может быть, написать надзирателю записку с просьбой навестить вас?

– Не собираюсь ни о чем просить этого человека, - раздраженно ответила Мария.
– Любое обращение доставит ему жестокое удовольствие, а на это я не соглашусь ни за что в жизни. Лучше сходи еще раз в кладовку и проверь бочку: вдруг вчера что-то ускользнуло от внимания?

Розамунда знала, что не могла пропустить письмо, однако с радостью воспользовалась поводом выйти на улицу и хотя бы на короткое время покинуть невыносимый каменный мешок. Порой ей начинало казаться, что воздуха отчаянно не хватает, и приходилось заставлять себя дышать как можно медленнее и глубже. Приехав в далекий северный замок, отверженная фрейлина поначалу рассматривала ссылку как неизбежное наказание, которое следовало покорно пережить. Она не испытывала к Марии Стюарт никаких чувств и не задумывалась о справедливости плена и его условиях. Однако дни складывались в месяцы, и восхищение мужеством и благородным достоинством свергнутой шотландской королевы возрастало параллельно давящему ощущению собственной несвободы.

Сейчас Розамунда медленно шла через двор в кладовку, и даже жара августовского полдня не мешала наслаждаться простором, светом и небом над головой. Когда несколько недель назад Уил не пришел на долгожданное свидание, она страшно расстроилась, хотя и понимала, что лишь объективные обстоятельства могли заставить любимого нарушить обещание. Несколько осторожных вопросов, и служанки поведали, что остановившийся в замке красивый молодой человек получил неожиданный приказ срочно вернуться в Лондон.

Несложно было догадаться, что причиной спешки явилось письмо леди Марии к Энтони Бабийгтону, и все же разочарование не отступало. Полная страсти короткая встреча запечатлелась в душе, и весь следующий день прошел в счастливом предвкушении новых минут счастья. Когда же надежды не оправдались и пришлось уйти из кладовки ни с чем, мир покачнулся, мгновенно утратив все свои радости. Лишь сон позволил Розамунде отдохнуть от страданий, а солнечное утро вернуло обычный оптимизм. Нет, не может быть, чтобы новая встреча не состоялась: в конце концов, они живут на одном острове, так что рано или поздно их пути непременно пересекутся.

Раскаленный солнцем двор пустовал, и Розамунда в нерешительности остановилась возле кладовки. Может быть, немного прогуляться, пройтись по манящей зелени луга? Если вдруг спросят, почему отсутствовала дольше положенного, можно будет придумать правдоподобное объяснение.

Искушение оказалось непреодолимым, и ноги сами понесли в сторону, прочь от мрачных надворных построек.

Тропинка привела в уютный уголок сада, в центре которого расположились солнечные часы. Вокруг никого не было, и ничто не мешало побродить по кирпичным дорожкам, окаймленным низкой стриженой изгородью из самшита, вдохнуть густой аромат трав и цветов, а потом наконец опуститься на деревянную скамью в тени деревьев и прикрыть глаза.

– Мистрис Уолсингем?

Голос прозвучал неожиданно и совсем близко. Розамунда вскочила, удивившись, что не услышала шагов, и недоуменно посмотрела на высокого незнакомого человека. Выглядел он весьма серьезным: ни серые глаза, ни четко очерченные губы не улыбались. Костюм говорил о богатстве, хотя и был выдержан в темных тонах, а шпага скрывалась в простых серебряных ножнах. Строгое функциональное оружие вполне соответствовало суровой воинственной внешности джентльмена.

Несколько мгновений память молчала, а потом все-таки подсказала: в Чартли приехал сэр Роджер Эскью, тот самый человек, которого, по словам Томаса, сэр Фрэнсис предназначил ей в мужья. Вернее, предназначал, поскольку дело было еще до громкого скандала. Теперь-то, конечно, интерес к данной теме полностью пропал. Впрочем, что ни делается, все к лучшему: одной заботой меньше.

Розамунда поспешно поклонилась.

– Мне нельзя было сюда приходить. Простите, сэр.

С этими словами она поспешила обратно во двор.

– Не уходите, мистрис Уолсингем, прошу.

– Но мое место не здесь, а рядом с королевой.

– В таком случае я вас провожу.
– Сэр Роджер пошел рядом.
– Я приехал по поручению вашего кузена, а леди Уолсингем попросила передать кое-какие мелочи, которые, по ее словам, смогут вас порадовать.

Он протянул небольшой пакет.

Розамунда с радостью приняла подарок и спрятала в карман вышитого передника. Какое счастье, что милая Урсула по-прежнему питает к ней дружеские чувства!

– Благодарю вас, сэр.

Она рассеянно улыбнулась и ускорила шаг.

Спутник дотронулся до ее руки.

– Мое присутствие вам неприятно?

Юная фрейлина рассмеялась, однако смех получился не слишком убедительным.

– Конечно же, нет. Разве такое возможно? Вы вольны находиться там, где пожелаете. А вот я оказалась в неподобающем месте.