Королевский брак, или Не трать мое время
Шрифт:
Она стремительно развернулась и бросилась вон, совсем как Золушка из сказки. Кредигус побагровел и попытался вскочить на ноги. Вышло плохо: принц покачнулся и потерял равновесие, а когда поднялся — она уже исчезла. Видимо, даже Круг Предсказаний не мог запоминать события, происходившие дальше нескольких десятков метров от него.
— Стой!
— Ваше высочество, — Гейб попытался встать у него на пути.
— Пошел вон! Нет, верни её. Немедленно, я приказываю!
—
— Ты, да, ты! Это все из-за тебя, испортил такой момент… — задохнулся от гнева принц.
— Тихо, оба! — рявкнул Луис, вставая между друзьями. — Раян прав: девушка напугана, сейчас вы ни о чем не договоритесь. Ваше высочество, вам надо успокоиться и как следует поспать. Завтра. Всё завтра.
— Но…
— Мы найдем её, обещаю.
— Как?!
— Придумаем. А пока надо погасить магию и убраться отсюда. Если нас поймают, плохо будет всем. Раян, заканчивай, а я отвезу его высочество домой. Хорошо?
Изображение мигнуло и погасло. Я резко обернулась к его величеству, но он, казалось, перестал замечать окружающее. Лоб короля прочертила глубокая морщина, а в глазах не осталось ничего, кроме всепоглощающей тоски об утраченном прошлом.
— Во дела! — чей-то шепот прервал абсолютную тишину в храме. — Это что выходит? У короля невеста была?
— И на него работал маг времени…
— Кстати, а где он, этот маг, сейчас?
— Да вот же стоит.
— Это не он, этот моложе. И имя другое.
— Тогда у канцлера спроси, может, он в курсе.
— Лорд Луис? — в канцлера впилась едва ли не сотня вопрошающих взглядов.
— Раян Эллингтон был обвинен в незаконном использовании магии времени и тайно казнен спустя месяц по приказу его высочества, будущего короля Кредигуса Пятого, — четко и громко ответил лорд Гейб.
Эдвард со свистом втянул воздух сквозь сцепленные зубы. Его рука замерла на рукояти кинжала, лицо покрылось смертельной бледностью. Какую-то долю секунды я с ужасом ждала смертельного удара, понимая, то никакая сила или магия не остановит месть, но Эд невероятным усилием воли заставил себя убрать руку с оружия.
— Это серьезное обвинение, — проскрипел голос эньяна Колти. — Но, простите, не могу не спросить, почему вы заявляете об этом спустя столько времени?
— Потому что память об этих событиях была стерта, чтобы сохранить репутацию наследника трона. О произошедшем помнили лишь несколько человек: действующий Архитектор памяти, сам король и я, — канцлер вышел вперед и повернулся лицом к толпе. — Я молчал, потому что не мог привести ни единого доказательства своей правоты. Но доказательство есть, вот оно, — его палец ткнул в нас с Эдом. — Вы видели своими глазами. Король совершил преступление дважды: сперва сознательно использовав мага времени и его силу, затем — скрывая следы своей причастности к делу.
— Следы вашей причастности, — поправил эньян Колти. — Лорд Луис, вы ведь тоже были в тот вечер в храме. И точно так же знали о способностях этого человека, Раяна Эллингтона, верно?
— Ну… Да.
— Почему же не заявили о нем службе магического контроля? Или эти воспоминания тоже стерты?
— Я молчал по приказу принца, — резко отозвался канцлер. — Наследника трона, своего прямого начальника и, как я думал тогда, настоящего друга.
— А с эньяном Эллингтоном вы также были друзьями?
— Возможно, — уклонился от прямого ответа Луис.
— А точнее?
— Мы вынуждены были работать бок о бок. Служебная необходимость.
— Тогда просветите, что же произошло дальше? Если тайну магии Эллингтона знали только вы трое, как же он был обвинен и казнен?
— Это же очевидно, неужели вы не поняли? — на лице канцлера застыло искреннее удивление. — Уверен, энья Колти и леди Вивьен заметили то, что оставили без внимания доблестные служители закона, — канцлер уперся в меня жестким, требовательным взглядом. Ну нет, свидетельствовать о том, в чем я не уверена, я точно не стану. Впрочем, канцлер и не ждал ответа. — Ревность, — театральности последовавшей паузы позавидовал бы и Станиславский. — Леди была влюблена в другого мужчину, Раяна Эллингтона. Более того, она ждала дитя, — его палец ткнул в Эда. — Бастарда, ублюдка без имени.
— Следи за словами, — Эд сжал кулаки, борясь с волной ярости.
— Я и слежу. Но твоя мать, Эдвард Лодли, была ничем не лучше других пустоголовых восемнадцатилетних красоток. Уже потом мы узнали, что Раян познакомился с ней гораздо раньше того злосчастного бала и скрыл это ото всех. Возможно, заприметил её во время подготовки к поступлению в университет или позже, на сдаче экзаменов. Однако преподавателям запрещено крутить шашни с учащимися. Престиж профессии предполагает, что у тех, кто готовит будущее страны, хватает мозгов держать руки и мысли при себе, — осклабился он. — Так вот, Элейн не была идеальной, вовсе нет. В тот вечер она флиртовала с Кредигусом не ради внимания принца, а чтобы досадить Раяну.
Уж не знаю, что за кошка пробежала между ними, а может, во всем виновата обычная бабская самовлюбленность. Элейн знала, что Раян не посмеет затеять публичную ссору, и поступила как типичная девица, набивающая себе цену: полвечера танцевала с принцем, позволяла ухаживать за собой, млела и румянилась от комплиментов, сказанных на ушко. Словом, брала от жизни все, что могла.
Надо признать, она действительно была чудо как хороша. Обаятельная, смешливая, острая на язык. Стоит ли удивляться, что через пару часов его высочество уже не замечал никого, кроме этой белокурой бестии?
Удивительно, но пропитанную презрением и сарказмом тираду король выслушал совершенно безучастно. Эдвард — злился, я — мысленно холодела, Кредигус же хранил полнейшее молчание.
— А что Раян? — тихо спросила я.
— Пил, — сухо отозвался канцлер. — Впрочем, как и все мы. Бокал за бокалом. И злился, но молчал, и становился мрачнее с каждым часом. После очередного танца он схватил девушку за руку и, заявив, что та уже достаточно отдохнула, попробовал заставить её ехать домой. Но его высочество предложил прогуляться в храм — и все пошло под откос, — канцлер опустил глаза и глубоко вздохнул. — Наутро, когда хмель прошел, его высочество сопоставил факты и понял, кто же стал его счастливым соперником. В отместку за разбитое сердце он разоблачил бывшего друга, лишил его жизни, а после — стер этот факт из истории.