Королевский карнавал

Тихомиров Олег Николаевич

– В самом деле. Как верно схвачено! – поддакнул звездочет.

У целительницы во рту стало горько, будто она попробовала один из своих настоев.

– Если не нравится и этот способ, есть третий. Только для вас, ваше мышиное величество. Днем нужно хорошо выспаться, предварительно выпив чаю с липовым медом. Вечером вы принимаете контрастный душ, берете бутылку шампанского – желательно французского из города Реймса – и уходите с ней в спальню королевы, – целительница, прикрыв рот рукой, произнесла совсем тихо: – или к ее молоденькой фрейлине...

– Что она сказала? – спросил министр у звездочета.

– Вот именно, – ответил звездочет. – Только я тоже не расслышал.

– Утром от хандры и следа не останется, –

громко закончила целительница.

«Это хорошо, – подумал король. – Врет, небось, но звучит красиво».

Целительница тем временем запела:

Скажу вам без стеснения: Я – корифей лечения. Целительницей мудрою Я издавна слыву. Эх, корешки сушеные, Да стебельки моченые, Да цветики толченые Я знаю, что к чему. С инфарктами и язвами, С прыщами безобразными, С подагрой и ломотою Ко мне скорей спешат. Лечу без промедления Я всех от воспаления, Поноса и курения И каждый очень рад. Лечу больших и маленьких, И пожилых и стареньких, И даже тех, которые Забыли про жену. Эх, корешки сушеные, Да стебельки моченые, Да цветики толченые Я знаю, что к чему. Чтоб хворь тебя не мучила, Я дам лекарства лучшего Других – ни в коем случае Не слушай докторов. Из пол-литровой баночки Налей себе полскляночки. Потом добавь немножечко И будешь ты здоров.

– Послушай, целительница, заколебала ты меня совсем. Все мозги запудрила.

– Это от парика, ваше мышиное величество. Пудра проникает сквозь парик, далее – сквозь естественный волосяной покров, если он есть, далее...

– Умолкни. Сил моих больше нет тебя терпеть.

– Целиком разделяю ваше чувство, ваше мышиное величество. Я и сама себя терпеть не могу. Разрешите выйти хоть ненадолго.

– Даже приказываю.

Целительница торопливо удалилась.

Глава третья.

В преддверии праздника, или распрекрасные частушки

А королю стало совсем пасмурно.

– Давай теперь ты, министр веселья, порадуй чем-нибудь, – сказал он, рассматривая протокольное лицо министра и стараясь найти в нем хоть что-нибудь непротокольное. – Между прочим, давно у нас праздника не было.

– Ваше мышиное величество, а вчера? – изумился министр и достал из большого портфеля соответствующий приказ.

– Что – вчера?.. Не помню, – вздохнул Кис.

– Вчера праздновали День колбасных обрезков, – услужливо подсказал звездочет.

– Прошу не вмешиваться не в свои дела. – Министр веселья негодующе сверкнул глазами. – Вчера, ваше величество, был Праздник несбывшихся мечтаний. – Он вынул из портфеля блокнот с годовым расписанием праздников и с чувством неоспоримого превосходства щелкнул по

нему: – А колбасные обрезки праздновались позавчера:

– Гм... – Король кисло посмотрел на министра, затем на вернувшуюся целительницу. – Тоже не помню... И ты называешь это праздниками?

– В самом деле! Как верно схвачено! – произнес звездочет и тоже оглянулся на целительницу, призывая ее тем самым к единству мнений.

– В самом деле! Как тонко подмечено! – с ходу откликнулась на молчаливый призыв целительница. Ее просветленное лицо выражало решительную готовность вести любую борьбу с любыми противниками.

У короля опять появился зуд под париком. «На нервной почве, – определил он. – А ведь только вчера мыл голову с китайским шампунем». Он кивнул министру веселья:

– Ты лучше скажи, два притопа - три прихлопа, что у нас будет сегодня?

Министр заглянул в блокнот:

– Карнавал, ваше мышиное величество. Все будут одеты в ваш любимый серый цвет.

– Очень весело. Что еще придумал?

– На время карнавала все станут обращаться к королю со словами – «ваша серость». Для таинственности: будто не узнают. По-моему, неплохо придумано. Не возражаете, ваше мышиное величество?

– Валяй, – устало соизволил король. – А сейчас чем повеселишь, балалайка?

Министр и впрямь вынул из своего обширного портфеля балалайку, настроил и торжественно объявил:

– Распотешные частушки.

Он ударил по струнам, кивнул целительнице, и та запела:

В поле телочку пасу, До чего я рада.

МИНИСТР:

Как живется хорошо Без большого стада.

ЗВЕЗДОЧЕТ И МИНИСТР (хором):

Я ем траву, А раньше ел зерно. Эх, весел я! Эх, до чего смешно!

ЗВЕЗДОЧЕТ:

Водки нет и пива нет, Нету лимонада.

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:

Для меня да ничего Этого не надо.

ЗВЕЗДОЧЕТ И МИНИСТР:

Я ем траву, А раньше ел зерно. Эх, весел я! Эх, до чего смешно!

МИНИСТР:

В своем доме плохо жить, Без него – отрада.

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:

Будем с милым в шалаше Танцевать ламбаду.

ЗВЕЗДОЧЕТ И МИНИСТР:

Я ем траву, А раньше ел зерно. Эх, весел я! Эх, до чего смешно!

Король, кряхтя, слез с трона, отобрал у министра балалайку и тоже забренчал:

Смеетесь вы, А мне еще смешней: Получите По пятьдесят плетей.

– Помилуйте, – взмолилось частушечное трио. – Ваше величество, мы так старались.

– Ладно уж. Я пошутил. – Король сунул балалайку министру. – Можете даже посмеяться.