Королевский рыцарь

Макгрегор Кинли

Ты и представить не можешь, как мне жаль, что нам не суждено быть вместе. И что этого нельзя изменить. Но жизнь моя - дорога печали, в ней много тревог и забот.

Она поняла наконец, что именно он диктует и кому предназначено это послание, и глаза ее наполнились слезами.

Он глубоко вздохнул и продолжил, не глядя на нее:

– Я надеюсь, что эта записка застанет вас в добром здравии и вы улыбнетесь, вспоминая обо мне, а не затоскуете, как я. Не надо грустить обо мне, я не хочу становиться причиной вашей

печали. Больше того, я надеюсь, что у вас будет все, к чему вы стремитесь, и в один прекрасный день, если вдруг что-то переменится, вы примете меня в свои объятия. Всегда ваш. Страйдер.

Страйдер встал рядом с ней и взглянул на листочек:

– Ты все записала?

Ровена похлопала глазами, стараясь справиться со слезами, и покачала головой:

– Нет, милорд.

– Но как она узнает о моих чувствах, если я не напишу ей о них?
– раздраженно вздохнул он.

– Она знает, Страйдер.
– Ровена взглянула на него и увидела в голубых глазах ту же боль, которая сжимала ей душу.

– Но если я не напишу…

– Ей все равно, напишешь ты это или не напишешь.
– Она взяла в свою ладошку его огрубевшую сильную руку.
– Ей важно только то, что ты думаешь и чувствуешь.

Он опустился перед ней на колени и заглянул в зеленые глаза.

– Это и есть мои чувства, Ровена. Я испытываю это всякий раз, когда смотрю на тебя. Когда думаю о тебе.

Она наклонилась и коснулась губами его губ. О, этот вкус… он сводил ее с ума и лишал сил. Заставлял взлетать над этим миром и парить в облаках.

Он был ее сердцем, ее душой.

Он был для нее всем.

И ей хотелось дать ему понять, как много он для нее значит. Но не словами. Он подарил ей то, в чем она так нуждалась, и теперь она даст ему то, о чем он страстно мечтает.

Ровена оторвалась от его губ и поцеловала его в шею, Страйдер закрыл глаза. Ее язычок дразнил и поглаживал его кожу, распространяя по его телу жаркие волны. Она еще ни разу не брала инициативу в свои руки, но ему нравилось, что она сделала это по доброй воле.

Какой же он осел - наговорить ей такого! Но он хотел, чтобы она знала о чувствах, которые он к ней питает. Он в долгу перед ней, ведь она столько ему дала.

– Знаешь что, - откинула она голову назад, - я всегда ошибалась в одном вопросе.

– В каком же?

– Я считала, что в мире нет ничего обольстительнее трубадура, воспевающего свою даму сердца. Но я была не права.
– Она провела ноготком по его руке, и его кожа сразу же пошла пупырышками.
– Нет ничего обольстительнее, чем известный своей силой рыцарь, который говорит от чистого сердца. Не как мошенник, который пытается лестью добиться женщины, но как мужчина, желающий всего лишь открыться ей.
– Ее взгляд прожег его насквозь, и он не посмел усомниться в ее искренности.
– Я люблю тебя, Страйдер. И всегда буду любить.

Он поцеловал ее, впитывая эти драгоценные слова вместе с медовым ароматом ее губ. Руки его окунулись в ее волосы, прохладные шелковые пряди ласкали израненные в сражениях пальцы, а тепло и нежность - огрубевшее сердце.

Она развязала его бриджи, а он завел свои руки ей за спину и расстегнул бледно-желтое платье. И застонал, стоило ее руке скользнуть вниз по его телу.

– Мне нравится, когда ты такая, Ровена.

– Правда?
– Голос ее сел.
– Да.

Эти слова прибавили ей храбрости. Она стянула с него черный камзол, он приподнялся, помогая ей, и камзол полетел вслед за туникой.

– Ты слишком красив для мужчины, - прошептала она, поглаживая рукой его голую грудь.

Не успел он и слова сказать, как она опустила голову и взяла в рот его сосок. Волна неожиданного удовольствия накрыла Страйдера с головой, и у него поплыло перед глазами, а дыхание стало резким и прерывистым. Она продолжала дразнить его плоть языком и губами.

Как он мог позволить этой женщине уйти из своей жизни? Могли он предоставить ей свободу, когда все, чего ему хочется, - прижать ее к себе и не отпускать во веки веков?

Однако выбора у него не было. Никакого.

Она шаловливо прикусила его кожу и подняла голову. На губах ее заиграла озорная улыбка, от которой напряжение его возросло, и она мягко опустила его на пол.

Страйдер лег на коврик и позволил Ровене делать с ним все, что она пожелает. Как счастлив он видеть ее такой!… Она словно тигрица, истосковавшаяся по его плоти.

Она стащила с него сапоги, за ними последовали чулки и бриджи, и он остался совершенно голым перед полностью одетой женщиной.

Никогда и никто прежде не изучал с таким интересом и вниманием его тело.

Она улыбнулась, поднялась и подошла к его столу.

– Что ты делаешь, Ровена?
– заподозрил он неладное.

Она вернулась обратно с пером.

– Собираюсь научить тебя письму, - невинно ответила она.

Страйдер, нахмурившись, наблюдал за ее действиями. Она присела и написала что-то у него на животе. По его телу побежали мурашки.

– Что ты пишешь?

– Amorvincit omnia, - с улыбкой ответила она.
– «Любовь сметает любые преграды».

Он приподнялся на локтях, всматриваясь в чернильные знаки на своем теле, а она тем временем добавила к ним что-то еще.

– А это?

Она прикусила губку, в глазах ее загорелись бесовские огоньки.

– «Я принадлежу Ровене».

– Это правда?
– приподнял он бровь. Она кивнула.

Страйдер притянул ее к себе и прижал к полу. Она смирно лежала под ним, глаза яркие, блестящие.

Он поцеловал ее раз, потом еще и еще, вдруг отпрянул и моментально сорвал с нее одежду и туфли.