Королевский шут
Шрифт:
15. Мысли и чувства.
Кто и как перенёс меня в ученический домик — не помню, но утром проснулся в собственной постели. Сил нет — разбит, как рояль. С трудом поднявшись, хотел было пойти со всеми на занятия. Моему порыву помешал вошедший Мениус.
— Илий. Ты сегодня отдыхаешь, — заявил он. — После нетрадиционного лечения, проведённого ночью, тебе нужен покой и осмотр.
— Ух ты! — воскликнул Штих. — Поздравляю! Совсем здоров?
— Вроде да. Скоро выясним, — пояснил за меня лекарь.
— Исхудал-то как… — посочувствовал Большой. — Ты ешь побольше, дружбан.
— Постараюсь, — с мысленным
Эх! Знал бы Парб, сколько припасов я за ночь “слямзил” — удавился б от зависти!
Удивила Фанни.
— Наклонись! — безапелляционно приказала она.
Как только я исполнил её желание, девушка неожиданно чмокнула меня в щёку, добавив:
— Молодец! Ещё посоревнуемся! А то с этими остолопами скучно!
Честно говоря, ожидал чего угодно, но не подобного. Хотел ответить ей в той же манере, но Мениус не дал, громко хмыкнув и указав на дверь.
— Выспался? Как самочувствие? — поинтересовался он, едва мы оказались в лекарской.
— Рука не болит, но вымотанность полная.
— По моим прогнозам, ты, вообще, ходить не должен, лёжа бревном. Видимо, твои магические настройки…
— Значит, во мне есть магия? — перебил я его.
— Есть, но другая. Как она работает и что может — не знаю, поэтому и позвал, чтобы кое-что проверить. Попробуй снова войти в свечу.
Попытался… Опять “глухо”.
— Ничего страшного — спокойно отреагировал маг. — Сейчас я вытяну крупицы сущего из неё, а ты прикоснись к ним.
Очередной опыт снова провалился.
— Последнее, Илий. Погрузись в состояние Шурсы и проделай то же самое.
Легко “выйдя из себя”, я дотронулся до голубой ниточки и тут… Не только свеча, но и всё вокруг, даже сам Мениус, изменились! “Параллели и меридианы” вещей и пространства ослепили меня ярким светом, а потом вдруг стали искажаться, теряя чёткую структуру.
— Назад! — крикнул наставник.
Послушно исполнив приказ, огляделся по сторонам. Ничего себе! Предметы, хоть и остались на месте, но напоминали очертаниями сюрреалистические фантазии Сальвадора Дали — стол стоял на трёх ножках, а четвёртая была сверху волнистой столешницы, некогда прямоугольный шкаф превратился в овал. Остальное было не лучше. Мениус сидел на вздыбленном полу, держась за сердце.
— Ты как?! — подскочил я к нему.
— Уже лучше, но впервые рад, что нет души и не могу бояться.
— Что это было?!
— Рассинхронизация линий Творцов. Энергия твоего родного мира нарушила все причинно-следственные связи и стала искажать сущность вещей вокруг тебя. Выйди на улицу и глянь, что с домом.
Слава богу, само жилище внешне не пострадало — а то потом замучились бы объяснять такую перестройку.
— Замечательно, — кивнул Мениус, услышав успокаивающую новость. — Значит, вовремя отключил тебя, не дав произойти катастрофе. Вывод из случившегося один — ты можешь в состоянии Шурсы притрагиваться к энергетическим основам нашего мира, если есть проводник в виде Владеющего Высоким Искусством. Но больше никаких экспериментов, так как мой уровень знаний и дара не позволяет разобраться в твоей аномалии. Опишу всё Кортинару — он не только архимаг, но и гений решать подобные головоломки.
— А мне чего делать? — задал я животрепещущий вопрос.
— Ничего. Совсем ничего. Не лезь.
Немного оклемавшись, лекарь поднялся и попытался опереться на стол, который тут же снова опустил Мениуса на пол, так как ножки мебели оказались не только кривые, но и гибкие словно молодые ветки дерева.
— Иди отсюда. Сейчас не до тебя, — не вставая, сказал он.
Я охотно выполнил просьбу, чувствуя себя школьником, разбившим мячом окно в кабинете директора. Самому хотелось остаться в одиночестве и привести мысли в порядок.
Илий ушёл с магом, а Фаннория никак не могла прийти в себя. Поцеловала! Пусть в щёку, но впервые полезла сама к мужчине и… это ей понравилось. Особенно, как он отреагировал. Не стал руки распускать, а принял знак внимания с благодарностью и лёгким смущением. “Красавчик” не успел ничего сказать, лишь подмигнул озорно, но это и к лучшему — а то бы ляпнул опять какую-нибудь обидную глупость, и дуйся на него целый день. Девушка, по привычке, попыталась разозлиться на себя за эту спонтанную выходку у всех на глазах, но не получалось — она сделала то, что хотела, искренне радуясь за этого странного парня. Впервые такой встретился. С виду наглый и “колючий”, постоянно намекающий на её малый рост и ставящий в неловкое положение, Илий, несмотря на свои выходки, когда доходило до дела или помощи, без просьб влезал в чужие проблемы, помогая, чем может. Даже её спас тогда у колодца и от веренгцев тоже. А с этим устройством во дворец? Другой бы отгородился, но не он. И хоть темнит сильно, пытаясь выдать отношения с командиром Буртом и Мениусом за чисто деловые, только не зря она провела детство среди “высшего общества” — то, что там всё намного сложнее поняла сразу, частенько подглядывая, как Илий пробирается тайком в дом начальника охраны, в который зачастил и Сум Ручей вместе с самим Замрудом Лембийским, бывшем при прошлом Владыке не на последних ролях в политических играх. Спросить бы Короля шутов о происходящем, но он ведь, как всегда, обзовёт “малой” и наврёт “с четыре мешка”.
Малая… Так у Илия хорошо это слово получается! Вроде оскорбление, но какое-то ласковое. Словно не на убогий рост намекает, а под защиту берёт, говоря, чтобы она не волновалась и ничего не боялась рядом с ним. Эх! Росточка б побольше, тогда…
“Стоп! — одёрнула себя Фанни. — Не увлекайся! Грязная, маленькая потаскуха рядом с иномирцем не то, о чём стоит фантазировать! Даже мечты отбрось! Мы слишком разные и дальше того, что есть, лезть не стоит, чтобы отношения, с таким трудом налаженные, не угробить! Дружить — сколько угодно, но не более!”.
— Фанька! Очнись! — раздался громкий голос Парба над самым ухом. — Не проснулась, что ль?
— Не… Тут другое… — загадочно произнёс Штих.
— Ничего и не другое! — чересчур быстро ответила девушка. — Вспоминала, какой сейчас урок! Идём!
Блямб Пустозвон, по заведенной им же традиции, начал занятия с острой рифмочки в адрес одного из учеников. Потом, окинув взглядом присутствующих и не найдя среди них своего любимчика Илия, показал пальцем на Фанни.
— Сегодня тебе выпала честь первой показать свой талант, — сказал он ей. — Начинай!
Девушка встала и уже намерилась “пройтись” по своей заклятой подруге Марамбе Хваталке, как слова неожиданно вырвались сами собой:
— Я ложусь и глаза закрываю,
День прошедший забыв навсегда.
О хорошем и светлом мечтаю,
Отдаваясь в объятия сна.
Пусть увижу красивые сказки,
Пусть почувствую нежность твою.
И признаюсь тебе без опаски,
В том, как сильно тебя я люблю.
Ты поймёшь. Ты поверишь, конечно.
Сам откроешься, крепко прижмёшь.