Королевское поручение
Шрифт:
Изменившись в лице, он заговорил, и Виктория почувствовала его глубоко спрятанное горе.
– Даже родная мать отказалась от меня. Отец умер, когда мне было пять лет. А когда мне исполнилось шесть, она объявила, что сыта по горло заботами обо мне, и оставила меня в сиротском приюте. Я до сих пор помню, как плакал и умолял ее не покидать меня. Но она ушла и даже не оглянулась.
Виктория представила себе, что должен чувствовать маленький испуганный мальчик, которого предал единственный близкий ему человек, и поняла, что должна излечить душевные раны Лэнса.
–
Казалось, он рассердился на нее за то, что она пыталась оправдать поступок его матери.
– Я убежал из приюта, чтобы найти ее. Думал, что раз я вырос и могу сам заботиться о себе, она возьмет меня назад. Поиски заняли много времени. Я нашел ее, когда мне уже исполнилось шестнадцать лет. Оказалось, что она снова вышла замуж. Мать жила в красивом доме, имела мужа, который хорошо зарабатывал, и троих детей. Она сказала мне, что не хочет, чтобы я возвращался к ней, что она вообще не хотела моего появления на свет и что моего отца она никогда не любила и вышла замуж за него только потому, что была беременна от него. Он был неудачником, даже воровать не умел. Она полагала, что я кончу свою жизнь так же плохо, как и он. Затем она выписала мне чек на небольшую сумму и велела отныне не появляться на пороге ее дома.
Виктория никогда в жизни ни к кому не испытывала такой ярости, как к этой бездушной женщине. Если бы они встретились, Виктория сказала бы той прямо в лицо все, что думает о ней.
– Но ведь ваша жизнь сложилась не так, как она предсказала.
– Да, - с гордостью ответил Лэнс.
– Я решил доказать ей, что она не права. Я нашел работу и стал ходить в школу. А в восемнадцать лет пошел в армию. Мой жизненный опыт помог мне, я стал служить в разведке.
Виктория должна была дать ему понять, что он многого лишал себя, никого не подпуская к себе.
– Вы не позволили сбыться ее предсказаниям тогда, и вы не должны препятствовать вашей дружбе с людьми теперь.
Он холодно взглянул на нее и отвернулся.
– В приюте я пытался иметь друзей. Но все "друзья" ушли и не вернулись. Улица научила меня, что ищет дружбы тот, кто обязательно рассчитывает что-то получить от меня. Поэтому я говорю вам:
"Спасибо". Но имею в виду: "Спасибо, нет".
– Он поднялся с кресла.
– Я вам уже говорил, что предпочитаю и дальше жить так, как жил до сих пор.
Виктория смотрела, как он покидает ее, уходя в дом. Капитан Грэйсон был непоколебим.., как гранитная скала. Она усомнилась, что ей когда-нибудь удастся пробить броню, которой он окружил себя. Но все равно она станет его другом, даже если ее дружба останется без ответа. Уж такую малость она должна сделать для него.
Виктория рассеянно допила свой кофе. Итак, Лэнс все-таки нашел свою мать. На его месте она поступила бы так же.
Сжав губы, она отправилась на поиски капитана Грэйсона. Нашла она его на кухне, где он расставлял на столе коробки с кукурузными хлопьями, чтобы она сама могла выбрать, что будет есть на завтрак.
Как Виктория уже заметила, он не готовил
Но вчера вечером у нее внезапно возникло непреодолимое желание приготовить ему настоящий домашний обед. Правда, не сегодня. На сегодняшний день она запланировала нечто совсем другое.
– Где сейчас Малколм? Вы еще держите его под арестом?
– Нет, он у себя дома. Во время допроса он отрицал свою вину, а у нас нет улик против него.
Поэтому его отпустили домой. Но за ним следят круглые сутки.
– Я хочу видеть его.
– Не стоит.
По его тону она поняла, что он не позволит ей увидеться с Малколмом. Но ее решимость только возросла.
– Я должна оказаться с ним лицом к лицу. Мне надо знать, замешан ли он в моем похищении.
– Он будет все отрицать.
– Я почувствую, если он начнет лгать.
– Она решительно выпрямилась. Я должна повидаться с ним, будете вы против или нет.
Лэнс долго смотрел на нее, не произнося ни слова. Он мог запереть ее в доме, но знал: это бесполезно. Она будет бороться с ним всеми способами. Кроме того, нужно сдвинуть с места расследование преступления. Возможно, в ее присутствии Малколм что-нибудь скажет. Может, даже назовет соучастников.
– Хорошо. Но вы будете беспрекословно слушаться меня.
Виктория вздохнула с облегчением.
– Конечно, буду. Вы же здесь главный.
Он искоса взглянул на нее.
– Вы меня считаете главным, пока я делаю то, что вы хотите.
– Но ведь так и должно быть, - улыбнулась она. Не обращая внимания на хлопья, она открыла коробку печенья, одно взяла себе, другое сунула Лэнсу в руку и заявила:
– Поехали.
Когда они уже приближались к Тортонбургу, Виктория почувствовала холодок в животе.
– Вы не предупредили Малколма, что я приеду? Мне бы не хотелось, чтобы он успел подготовиться.
– Нет. Даже мои люди не знают, что мы приедем.
Виктория вопросительно подняла бровь.
– Я решил, что безопаснее, если никто не будет знать о нашем прибытии.
Виктория уже научилась понимать малейшие изменения его интонации. Она уловила сомнение в его голосе.
– Вы подозреваете, что кто-то из ваших людей мог быть его соучастником?
– спросила Виктория.
– Нет. Просто не хочу рисковать. Кроме того, всегда выгодно застать врага врасплох.
– Почему мне кажется, что вы опять не говорите мне всего?
– Я не люблю утверждать то, в чем не уверен.
Поняв по выражению его лица, что больше он ничего не скажет, Виктория откинулась на спинку сиденья и стала обдумывать предстоящий разговор с Малколмом.
Когда они достигли окраины Тортонбурга, Лэнс велел:
– Опуститесь ниже, чтобы вас никто не увидел.
Она послушалась, и он съехал на боковую дорогу. Коротко переговорив по рации со своими людьми, он сказал:, - Мне доложили, что Малколм один. Подождем, пока мои люди соберутся вокруг его дома, и я поведу вас.