Королевство пепла
Шрифт:
Король другого времени. Он правильный король этого. Родрик схватил её за руку и сжал. Лицо было пепельным от страха, но он не дрожал.
– Сделаю всё, что смогу.
– Я знаю.
Он поспешил прочь, погнавшись к первой группе людей. Положил руку на спину одной девушки, указывая на замок. Она кивнула и принялась за дело.
– Финнеган, не показывайся на глаза. Если тебя увидят, обвинят. Не хочу, чтобы ты пострадал.
– А ты?
– спросил Финнеган.
– Что ты будешь делать?
– Я их остановлю.
Он схватил её за руку.
– Тогда
– Ты не можешь. Селестина сказала, что они сделаны для меня. Если это правда, все рядом со мной в опасности.
– Тогда я буду в опасности, но тебя не оставлю.
– Нет, - она оттолкнула его руку.
– Я должна сделать это одна, - Финнеган в прошлый раз уже поддержал это, был сожжён драконом и чуть не умер. Она не могла рисковать ним опять.
– Ты знаешь больше о борьбе с драконами, чем остальные. Оставайся в тайне, но помогай. Говори, что делать. Но не позволяй никому бороться с драконами. И вернись живым.
Он притянул её к себе и подарил грубый поцелуй.
– Хорошо, девушка-дракон, - и он повернулся и побежал.
Воздух наполнился дымом и пламенем. Драконы кричали, люди кричали, толпы мчались к замку, и Аврора чувствовала панику, гнев, отчаяние.
Ей надо подумать. Она могла бежать из города и потянуть драконов за собой. Но город будет разрушен, прежде чем она достигнет ворот. Ей нужно управлять ими и усадить их. Заставить спать, как и предполагалось.
Этот план был основан на заблуждениях. Она никогда не имела никакого отношения к драконам, кроме того, что соткана из магии. Она так отчаянно хотела ответы, что придумала свои, и её слепота навредила Финнегану, дала Селестине власть привести драконов и сжечь Ванхельм и Алиссайнию.
Она добилась, чего хотела. Спасла Финнегана, больше узнала о магии, избавилась от короля. Она была так убеждена в связи с драконами, что слишком многое взвалила на себя. Но ничто не может закончиться вот так.
Драконы не опьянялись ею, как она думала. Не сражались со связью или магией, не превращались в другое, когда были рядом или когда она пользовалась магией. Её головокружение, удивление, бесшабашность - это она. Она не сгорит. Она уже сгорела.
Но теперь у неё была связь. Теперь она должна использовать её и помочь. Она искала пылающий квадрат, но хорошим местом был только замок, а она не могла привести драконов к людям внутрь. Король Джон уже зажёг костры на площади. Но фонтан, уничтоженный на свадьбе, был ещё там, набитый щебнем, как памятник её порочности. Она вскарабкалась на него и закрыла глаза, ища драконье сердце в себе, протягивая руку к магии, что заполняла небо.
Там. Сердцебиение рвалось само. Она потянула их ближе, ярость мчалась на неё, похитив дыхание. Она чувствовала огонь и хотела сгореть.
Прекратить. Она должна остановить. Но отчаянье гнало их вперёд, пробуждая её гнев и ярость. Город заслуживает сожжения после всего, правда? Почему она должна беспокоиться о них?
Она оттолкнула эту мысль и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить биение сердца. Что говорил Финнеган недели назад? Она не может думать о магии, как не может думать о ходьбе и ждать движения
Она вспомнила момент в парке, когда магия была так легка, свободна, о любви и счастье поцелуя, что исцелил ожоги Финнегана. Ещё один дракон закричал, и она сжала глаза, пытаясь спрятаться от звука. Если она хотела их успокоить, успокоиться должна она сама.
Она сделала глубокий вдох. Её сердцебиение замедлилось. И как только она почувствовала спокойствие, она вновь начала искать драконов. Их гнев ещё горел, но она сжала его, отказываясь стать сокрушительным. Они стояли в равновесии, чувствуя присутствие друг друга и власть. Потом она протянула руку, толкая тишину туда, где было пламя.
Огонь смягчился. Неистовое биение сердец стало ровным ритмом.
Она открыла глаза. Драконы остановились. Народ ещё кричал, но звук искажался вдалеке. Драконы были единственным, что имело значение, их связь и мир в огне.
Но они не могли остаться тут, она знала. Не когда они настолько сильны, не тогда, когда идея драконов была испорчена. Не тогда, когда Селестина могла ими управлять. Она должна заставить их уснуть, хотя бы теперь.
Она дышала медленнее, глубже, спокойно. Сон, она подумала, и чувствовала тяжесть в костях, усталость древнего зверя.
Но если она должна ощутить магию и связь, как заставить их спать без сна?
Она почувствовала прилив паники, и драконы закричали. Она не могла уснуть. Не могла пасть в забвение, открыть глаза и увидеть новый мир, что она должна начать заново. Она не принесёт себя в жертву, что бы это ни значило. Она не может.
Но были и другие способы. Она сделала глубокий вдох, концентрируясь на спокойствии и контроле. Драконы не могут существовать без магии. Им нужна власть в сердцах, власть, что она разделяла.
Но она может? Может использовать магию, чтобы уничтожить столько красоты, жизни, вопреки всем разрушениям? Она станет Селестиной, которой должна быть. Могущественной. Разрушительной. Высокомерной в попытке согнуть мир своей воле.
Драконы сдвинули её сомнения, зарычав. Она сделала ещё один глубокий вдох, позволяя мыслям плыть в голове, бесчувственным и далёким. Она рассказала Орле, что не может сделать это, но она так ошибалась. Она уже стала той, кем хотела её видеть Селестина. Привела драконов. Её дело остановить их. И она доказала, что не так хороша, как полагала.
Итак, она была спокойна и тянулась к мерцанию пламени, позволяя магии ласкать её.
Спокойствие. Спокойствие.
И как только она почувствовала это, она ухватилась за вспышку власти, всё, кроме части дракона, части, что у неё, и разорвала это. Разорвала в себе.
Драконы закричали, но не в гневе и пламени, а тот оглушительный крик, что она слышала в пещере, словно у них забрали то, что они любили больше всего. Они ломались и горели, кричали, пока пламя взрывалось вокруг Авроры, кружилось и танцевало на её коже. Она упала на колени, огонь жёг горло. Мир горел.