Королевство ведьм
Шрифт:
Сбор и переплавка старых железяк для многих стало чем-то диковинным. «Неужто ли в краю гор не найдется подходящей руды?» — Кричали одни, когда другие, уже прикидывая, где взять сталь, начали подсчитывать цену данным изделиям. Я не был кузнецом, не был металлургом и химиком, и всё, что я знал — так это то, что подобного рода практики существовали в моём мире.
На первое время это должно было занять местные умы, а там глядишь, и поставки руды значительно увеличатся, и проблема с её нехваткой решится сама собой, ну а со временем и бум на инструменты утихнет. Они всё так же будут востребованы и нужны, но со спросом увеличивается и количество предложений. Требовалось как-то связать всех собравшихся работяг с нашей семьёй и кузней. Очень долго я подводил Эльгу к нужным выводам и словам. В вопросах, касательных денег, она показала себя не
— Это почти как со снабжением в армии. Сейчас вы получаете всё необходимое от одной Лордессы и по лучшей цене. Но, когда резкая нехватка исчезнет, — вы не бросите пришедшую вам на помощь и так же продолжите исправно получать и платить всё ту же сумму. — Предложение столь знатной особы, посетившей «чернь», пришлось всем по вкусу, и те, вновь подняв чаши, выпили за здоровье императрицы и местного Бургомистра, будь она неладна.
Я же, вспомнив о своей голодной «игрушке», оставшейся в подвале, убедившись в том, что закусившимся между собой Брун и Хельге нет до меня дела, проверил на занятость и отвлеченность всех остальных. Порядок. Кроме парочки бухающих женщин, до меня никому не было дела.
Тело всё так же ныло и ломило, словно при температуре. Одежда под настоящим ливнем и ледяным ветром промокла буквально в мгновение, маска показала свою первую слабую сторону. В дождь в ней всё было размытым, невнятным. Понял я это благодаря выступу, до которого во время перемещения моя нога не дотянулась всего каких-то несколько сантиметров.
Оцарапав до крови ногу, я, злой, замерзший, но всё же живой, добрался до всё так же валявшейся в уголке Хомы. От девочки жутко несло, она слишком буквально восприняла мои единственные сказанные слова «быть здесь», ведь, судя по луже, мочилась она так же прямо под себя.
Забившись в угол, она, замершими, уже переставшими трястись ручонками, поджимала к груди коленки, пытаясь хоть как-то подсознательно сохранить тепло.
В бурдюке, прихваченном с собой, ещё остался тёплый бульон. Накинув на девочку плащ, я стал постепенно ту расшевеливать, растирать ладони, онемевшие руки и ноги. Безвольная кукла не подавала и звука, лишь изредка, словно пробуждаясь ото сна, поглядывая на мою светлую, очистившуюся от сажи из-за дождя маску.
— Ты подруга Имперской охотницы? — улыбнувшись, спросила она, когда я, желая проверить её живот на наличие травм, попытался взять в руки медведя. Ответом ей был немой кивок, и девочка, с неохотой отвернувшись, как в последний раз попрощалась с игрушкой. Пара гематом красовалась на рёбрах. Варварски, пальцами и без перчаток я открыл той беззубый рот, успевший каким-то образом потерять почти все молочные зубы. Причиной опухоли на лице была прокушенная каким-то чудом щека. Ничего существенного, и оставалось надеяться, что девчонка не потеряла все свои зубки во время пребывания в гостях у бургомистра, интерес к которой с каждой секундой у меня только возрастал. С чего такая доброта? Если она подозревает в нападении кого-то из крестьян, то логичнее было бы увеличить количество стражи, плотнее прижать непокорных, попутно устроив показательные казни, а тут совершенно другое.
— Имперская охотница… — Обратился вновь ко мне ребёнок. «Кто вообще это такая?» — Изменения мужского, пусть и юношеского, голоса на местный, более брутальный женский давалось сложно. Он имел свою тональность, из которой я постоянно выпадал, рискуя выдать фальшивое звучание.
— Кто такая Имперская охотница? — с трудом выдавив из себя вопрос, я заметил удивленно округлившиеся детские глаза. Каким-то образом это чумазая вонючка даже умудрилась надо мной посмеяться.
— Глупая Имперская охотница не обманет Хому. Она слышала сказку из столицы! — Показушно покачав головой, я принялся по крупице вытягивать из ребенка всё, что только она слышала. Вчера мне было не до этого, а сейчас у неё было хорошее настроения, а у меня время. Говорила Хома в спешке, точно так же, как и ела. Кормил я ту с рук, по кусочку вкладывая в её ладоши то мясо, то хлеб. Оценившая такую щедрость и принявшая ту за игру, малышка лепетала о какой-то фентезийной херне, перемешенной с суровой реальностью. Говорила она об императрице, каких-то испуганных знатных женщинах, и, как оказалось, обо мне. Именно я, ставший в их глазах тем самым сказочным палачом или Имперской охотницей из Ордена Вечной Тишины, навёл на город такой шорох. Заигравшиеся чиновницы просто испугались законной кары, пришедшей издалека. Во все века, во всех народах, имя Императора наводило ужас и уважение, иногда возводясь даже на уровень с богом, а тут на тебе. Посланница всезнающей императрицы, её дамоклов меч, лично явился покарать неверных. Причина столь резких изменений в городе с порицания на восхваление градоначальницы стала ясна. Пусть для убийства Хомы и не нужны были какие-то веские причины — свидетель, как никак..
Вигберт — местная бургомистр — боялась, что эта информация о «чудо-женщине» на фоне её щедрого поступка покажется слабостью, дав тем самым народу ещё одну причину показывать своё недовольство, мол: «Когда мы просили, вы игнорировали нас, а тут появился кто-то из столицы, и вот вам сразу, и мёд, и пряник». Неплохой ход, только исполнение подвело.
Информация, полученная от Хомы, оказалась бесценной. Впервые в моих глазах она с уровня милой зверушки наконец-то приблизилась к уровню прямоходящих. Я даже позволил себе положить той руку на голову, но, заметив, как на ту тотчас прыгнуло что-то маленькое и очень мерзкое, сразу одернул конечность. — «Вши» — колотнуло внутри меня. Мерзость, от которой хотелось избавиться путём тотального сожжения всего города, победила милые глазки, и Хома опять вернулась на уровень «не очень милого питомца». Требовалось возвращаться. Велев той всё так же оставаться на месте, я направился домой.
Со слов и описаний Хомы, на совете присутствовала и Эльга. Её сияющая броня и строгое лицо являлись хорошей отличительной чертой, и как сказала малышка, именно её воительницы вывели дитя на улицу. Бэтфорт — человек уставной, — у таких приказы всегда на первом месте, и, чаще всего, вместо сердца у них нечто вроде кодекса или свода правил, пред которым те не отступают даже представ перед самой смертью. А это значило, если не удастся растрогать Эльгу или как-то пробудить в ней любовь к окружающему народу, — придётся от неё избавиться. Со слов той же матери, она — сильный и умелый воин, к тому же её уважали подчиненные, простое убийство лишь больше разозлило бы местную стражу, настроив против меня и народа. Тут требовался другой подход.
Сначала предстояло во всеуслышание заявить о появлении представителе Ордена Вечной Тишины в городе. Мне нужна была информация об их фишках и том, как эти ребята расправлялись с неверными престолу. Книг дома не было, и возможное наличие в школе библиотеки, а вместе с ней и нужных мне знаний, могло сильно облегчить освоение нового образа. Я должен был как можно скорее показать горожанам, что в тени их домов появился неведомый защитник, убивающий лишь отпетых злодеев и коррупционеров. Став уличным мифом, восхваляемым простым людом, одно убийство Эльги, пусть и не полностью, но так же могло сойти мне с рук, заставив даже самых преданных поклонников усомниться в её непорочности, ведь не может же стоять уважаемая женщина в одном ряду с убийцами и казнокрадами Так, в случае необходимости предстояло заставить думать местный народ. Но это потом.
Забравшись домой, я быстро переоделся в сухое. С каждым днём вещей в моём гардеробе становилось всё меньше и меньше. Моя чрезмерная осторожность грозила перспективой пойти на следующее дело без трусов. Нужно было пополнить запасы, благо, денег теперь у меня хватало. С кошельком этой змеюки Олк в этот раз я поступил немного по-другому.
Всё её серебро оказалось так же в моих карманах, сколько его там было — я даже не считал, но знал, что много. Золота у той тоже было прилично, и избавляться от него и тем более выкидывать я не стал, а припрятал в каменной кладке одного из местных домов. Использование его в настоящее время ничего, кроме ненужного внимания, не принесло бы, ну а в дальнейшем видно будет.
Проголодавшись, я вышел из комнаты. Из-за этой спешки и забот обо всех вокруг я совсем забыл поесть. Планируя заняться восполнением утраченных белков, жиров и углеводов, вновь вернулся на первый, к этому времени опустевший этаж, где меня ждала весьма любопытная и необычная картина.
На полусогнутых ногах стояли голые по пояс Брунхильда и Сигрид. Согнув спину под знак вопроса и спрятав руки за спиной, девушки балансировали своими кинжалами, расположившимися горизонтально по верх их выпуклых грудей. Пот лился с их лиц; стиснутые зубы и тяжелое дыхание больше отталкивали, чем привлекали, а вот их тела напротив…