Королеву играет свита
Шрифт:
Он станет полновластным правителем! Лара не в счет.
Через сорок дней после смерти мужа Лара заняла высокий пост.
На ее инаугурации присутствовали послы дружественных стран, президенты соседних государств, представители всех держав мира. В основном приехавшие на празднество политики были мужчинами, и, как правило, мужчинами не слишком молодыми. Они с удивлением взирали на хрупкую девушку, которую судьба неожиданно вознесла на немыслимую высоту.
Первый официальный визит новоиспеченного президента Нголы состоялся, естественно, в Россию.
Деловой ужин был организован
Русский президент был подтянут, молод, бодр. Два-три умело сказанных комплимента сразу же помогли установить непринужденные отношения между собеседниками. Интимность обстановки подчеркивало и то, что в переводчике не было нужды — гостья из далекой жаркой Африки превосходно говорила по-русски.
Когда повар внес в обеденный зал разварного осетра по-царски с соусом тартар, маслинами и зеленым лимоном, Лара, стараясь держаться естественно и с достоинством, произнесла:
— Знаете, господин президент, я не очень сильна в изысках дипломатического этикета и потому прямо спрошу вас о том, что меня интересует… Как вы оцениваете предложенную нами акцию «Алмазы — в обмен на вооружение»?
— Мне еще не приходилось встречать столь привлекательных покупательниц оружия, — галантно произнес русский президент и посерьезнел. — Не скрою, предложение очень интересное. Однако нам стало известно, что руководители мятежного ОПЕН тоже проводят аналогичную акцию, но только их партнером являются Соединенные Штаты. Нам бы не хотелось увеличивать количество оружия в столь взрывоопасном регионе, как Центральная Африка. Мы боимся, что конфликт выплеснется в соседние страны. Нголе пора отдохнуть от войны.
— Продажа Соединенными Штатами оружия повстанцам тем более оправдывает наши действия, — твердо произнесла госпожа президент.
— Возможно… Но официально Штаты ничего не продают ОПЕН, ведь, согласно недавнему постановлению ООН, такая торговля противоречит целям достижения мира в регионе. Именно ООН диктует правила игры.
— «Голубые каски» ООН сохраняют нейтралитет только по отношению к повстанцам. Они нейтральны, когда мятежники убивают женщин, детей, разоряют дома мирных жителей. Какой вообще может быть нейтралитет в центре военных действий?
За десертом разговор плавно перешел в личную плоскость.
— Я слышал, ваша программа пребывания в России включает посещение исправительных учреждений… — намекнул президент, прижимая к губам салфетку.
— Да, — ответила госпожа Касабланка и без всяких дипломатических уверток уточнила:
— Одного исправительного учреждения. Только того, в котором находится моя мать.
— Я слышал вашу историю. И очень вам сочувствую.
— Я хотела бы спросить вас, господин президент… Скажите, каковы перспективы досрочного освобождения моей матери? Она находится в заключении уже три года, и мне кажется, она и так уже понесла достаточное наказание. Есть мнение, оно высказывалось в том числе и в прессе, что ее преднамеренно спровоцировали.
— К сожалению… Точнее, к счастью, судопроизводство в России отделено от власти и совершенно самостоятельно, что, как известно, является признаком демократического государства, —
— Что ж… Я рада слышать, что процесс демократизации в России зашел так далеко, что даже президент отныне не может повлиять на судьбу частного человека, раздавленного судебной машиной, — иронически за-. метила гостья. — Нголе пока далеко до подобных юридических вершин. У нас у несправедливо обвиненного человека все же есть шанс выбраться на свободу хотя бы после высшего вмешательства…
Президент холодно улыбнулся и осведомился:
— Скажите, вам действительно понравилось «мясо пятнистого оленя под взваром с брусникой»? Не хотите ли попробовать «жаркое из прирученного зайца с горчичной подливой»? Оч-чень рекомендую! Знаете ли вы, что в русской кулинарии обязательно…
Лара его уже не слушала, забыв о тонкостях дипломатического этикета. В глазах ее стояли слезы.
Возвращаясь в свою резиденцию Горки-9, президент задумчиво произнес, адресуясь к помощнику:
— Если Нгола решится взять курс на сближение с США, мы потеряем удобный плацдарм в Центральной Африке, как потеряли все наши геополитические позиции за последние десять лет. Стоит ли этот факт небольшого послабления с нашей стороны? Я имею в виду ее мать…
— Наш посол в Нголе считает, что правительство, возглавляемое этой дамочкой, вряд ли долго протянет, — заметил помощник. — В стране растет недовольство госпожой Касабланкой, в ней видят руку Москвы. И вообще, в ее возрасте нужно бегать на свидания и рожать детей, а не управлять страной. Пока она здесь хлопочет об оружии, войска повстанцев окружили Луангу. Боюсь, наша гостья вскоре разделит участь своего бедного мужа…
— Жаль, — искренне огорчился президент.
— Очень жаль, — развел руками помощник.
Глава 4
Правительственный кортеж с развевающимся красно-черным флагом на капоте быстро покрыл расстояние в триста километров до Вышнего Волочка. Дорогу кортежу расчищали спецбатальоны ГАИ.
В ИТУ-28 последние три дня, сбиваясь к ног, готовились к визиту высокопоставленной гостьи — драили спальные комнаты, начищали до блеска столовую, посыпали песком дорожки во дворе, травили тараканов и крыс.
Заключенным, имевшим особенно потрепанный вид, выдали новенькие ватники и свежие белые косынки.
Особенно пугало то, что непонятно было, кто именно едет.
Прибытие машин с красными посольскими номерами произвело небольшой переполох в колонии. Часовой на вышке, забыв про все на свете, удивленно глазел на округлые контуры иномарок и чернолицего шофера за рулем. За забором заходились лаем злобные овчарки.
Гостей пригласили внутрь. Начальница колонии, четко тарабаня заученный текст, просвещала чернокожих посетителей относительно особенностей пенитенциарной системы страны. Гости слушали внимательно. Переводчик тихо бубнил за кадром.