Королевы не плачут
Шрифт:
– Его светлость уже пришли в себя, а когда узнали, что ваше высочество тут, пожелали увидеться с вами.
– Графиня там?
– Да, ваше высочество. Ее светлость велели мне выйти.
– Хорошо, - сказала Маргарита.
– Вы все оставайтесь здесь. Вас это также касается, Тибальд.
Она вошла в небольшую комнату, освещенную тусклым светом одной коптящей в подсвечнике на грубо сколоченном столе свечи. В противоположном углу комнаты стояла узкая кровать, возле которой сидела на табурете Адель де Монтальбан. Завидев принцессу, она быстро
– Мне оставить вас, кузина?
– Да, пожалуйста.
Доски кровати заскрипели. Послышался стон, а затем слабый голос Рикарда:
– Маргарита... Она здесь?..
Адель молча удалилась из комнаты, плотно затворив за собой дверь. Тогда Маргарита подошла к кровати, опустилась на табурет и смерила Рикарда пристальным взглядом.
Он лежал навзничь, одетый лишь в нижнее белье, местами запачканное кровью; на шее у него на тонкой золотой цепочке висел медальон. Обтертое влажной тряпкой лицо было все в ссадинах и синяках, обе брови были разбиты, а из носа и потрескавшихся губ сочилась кровь. Глаза его скорбно и виновато глядели на Маргариту.
– Что ты наделал, Рикард?
– с невыразимой болью в голосе произнесла она.
– Что же ты наделал!
– Собирался помочь кузену Бискайскому убить его сестру.
– Это я знаю. Но зачем?
– Он сказал...
– Меня не интересуют его мотивы. Тем более, что я догадываюсь, чем ему мешает Жоанна. Но ты, ты...
– Это не долги, Маргарита, вовсе нет. Хотя...
– Что - хотя?
– Александр скупил все мои векселя. Не знаю, где он взял столько денег, и тем не менее он их все скупил. Он думал, что крепко держит меня в узде, но...
– И он таки держал тебя в узде. Он втянул тебя в эту грязную, мерзкую, отвратительную авантюру. И ты согласился, ты поддался соблазну одним махом уладить свои дела, но больше всего ты хотел причинить мне боль. Ведь ты знаешь, как я люблю Жоанну, пусть и немного ревную к ней отца.
– Ошибаешься, Маргарита. Я ни о чем таком не помышлял. Когда ты отвергла меня, мне стало все безразлично, я просто плыл по течению, я не задумывался ни над чем, не осознавал того, что участвую в злодеянии. А потом...
– Потом ты решил продать своего сообщника в обмен на мое согласие выйти за тебя замуж. Но сделка не выгорела, и ты... О негодяй! Ты еще осмелился читать мне мораль! Ты назвал меня чудовищем!
Рикард слабо усмехнулся, и тут же лицо его передернулось от боли.
– Мы оба чудовища, дорогая. Мы с тобой одним миром мазаны, жаль, что мы не поженимся. Ты слишком идеализировала меня в нашем последнем разговоре.
– Скорее, я переоценила устойчивость твоего рассудка. Ты вконец рехнулся.
– О нет. Всю последнюю неделю я был в здравом уме.
– В здравом уме?!
– Да. Я все тщательно продумал и просчитал. Я решил умереть...
– Ну так повесился бы, чтоб тебе пусто было!
– в ярости воскликнула принцесса.
– Зачем же убивать Жоанну?
– Жоанну должен был убить Александр... или кто-то другой - но не я.
–
– Вот именно. Я преступник и заслуживаю смертной казни. Как раз к этому я и стремился.
– Стремился? К чему?
– Умереть. Чтобы меня казнили. Я слабый, малодушный человек, Маргарита, я не способен кого-либо убить собственноручно, даже себя; однако я оказался способным стать соучастником преступления. Я намеревался признаться во всем на следующее утро, но - увы!
– меня изобличили раньше времени, до того как я успел сделать для своей семьи доброе дело - забрать у Александра мои долговые расписки и сжечь их.
– Доброе дело!!!
– вскричала Маргарита.
– Бог мой! Доброе дело!... Сумасшедший! Безумец! Да ты совершенно не думал о своей семье - о своих родителях, о своих сестрах. Какой это будет для них удар!.. Особенно для Елены. Мне даже страшно подумать, что с ней будет, когда она узнает обо всем. Ведь она так любит, она просто обожает тебя. Она превозносит тебя до небес - а ты... ты... В конце концов ты мог бы найти какой-нибудь другой способ уйти из жизни, коли жить стало невмоготу. Но ради несчастных восьмидесяти тысяч обрекать на смерть кроткую, безобидную Жоанну...
В глазах Рикарда сверкнули молнии.
– А вот кроткую и безобидную Жоанну мне нисколько не было жаль. Уж если я и ненавидел кого-то, так это ее. Она постоянно интриговала, то и дело вмешивалась в наши с тобой отношения, прилагала все усилия, чтобы настроить тебя против меня, нашептывала тебе всякие мерзости обо мне. По большому счету это ее заслуга, что наш брак не состоялся. С какой стати я должен был жалеть ее? Напротив, мне жаль, что я так быстро раскололся, не продержался до часа... хотя бы до полуночи - ведь Шатофьер требовал от меня признания, что якобы я намерен убить тебя... Ах, как жаль, что Александра схватят прежде, чем он убьет ее... Как жаль!..
– Опомнись, Рикард! Жоанна никогда не желала тебе зла. Ты ей очень нравился, она хотела выйти за тебя замуж и, естественно, ревновала...
– А между делом потрахивалась со своим братцем, - злобно добавил Рикард.
– Вот сука-то! Змея подколодная!
Маргарита тяжело вздохнула.
– Ловко же кузен Бискайский заарканил тебя! Нечего сказать, очень ловко.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Принцесса нервно теребила шнурок, стягивавший воротник ее прогулочного платья.
– Маргарита, - наконец отозвался Рикард.
– Скажи: что ты обо мне думаешь?
– Я думаю, что гороскоп, составленный твоей матерью, не солгал. Звезды были правы - мы принесли друг другу несчастье. Ты полностью потерял рассудок, стал буйнопомешанным негодяем, а я ... Боже! Задумай ты убить меня, я бы простила тебя, но так...
– Я хочу умереть, Маргарита, - с неожиданной решимостью произнес Рикард.
– Я больше не могу жить.
– Ты умрешь, - холодно пообещала она, но в глазах ее стояли слезы. Тебя казнят вместе с кузеном Бискайским. Уж об этом я позабочусь.