Короли и капуста (сборник)
Шрифт:
Во время всех этих беспорядков Уайт готовился к отъезду домой. Пароход должен был прибыть через пару дней. Около полудня неугомонный Кио взял свой фотоаппарат и отправился немного прогуляться, надеясь таким образом скоротать медленно тянувшиеся часы. В городе было сейчас так спокойно, как будто мир никогда и не покидал своего излюбленного места на красных черепичных крышах.
Около шести часов вечера Кио вбежал в гостиницу с каким-то решительно-особенным видом. Он немедленно уединился в маленькой темной комнатке, где обычно проявлял фотографические снимки.
Через полчаса сияющий Кио вышел к Уайту на балкон, при этом он улыбался хитро и зловеще.
– Как ты думаешь, что это такое? – спросил он, помахивая в воздухе фотокарточкой размером 4x5 дюйма [192] .
– Снимок сеньориты, сидящей в саду, – аллитерация неумышленная, – лениво предположил Уайт.
– Неправильно, – сказал Кио, сверкая глазами. – Это удар гирькой по черепушке. Это бочка с динамитом.
192
– 10 х 12 см.
Уайт взял снимок в руки и присвистнул.
– Зевс-громовержец! – воскликнул он. – Как бы в городе опять не начались беспорядки, если ты кому-нибудь покажешь этот снимок. Как же ты добыл его, Билли?
– Ты видел ту высоченную стену вокруг сада за домом presidente? Я хотел забраться на нее, чтобы сделать снимок города с высоты птичьего полета. И тут я случайно заметил небольшую дыру в стене – там вывалился один камень, и штукатурка обсыпалась. Дай, думаю, взгляну одним глазком, как растет капуста в огороде у мистера президента. И самое первое, что я увидел, был сам сеньор президент, который сидел вместе с этим сэром англичанином за маленьким столиком в каких-нибудь двадцати футах [193] от меня. Весь стол у них был завален какими-то документами, а они сидят за ним как два пирата, которые делят добычу. Хорошо устроились – ничего не скажешь. Столик стоит в уютном и тихом уголке сада, в тени пальм и апельсиновых деревьев, а рядом со столиком прямо в траве – ведерко со льдом, а в нем несколько бутылок шампанского. Я понял, что настал мой час создать великий шедевр Искусства. Так что я установил мою машинку прямо напротив дыры в стене и нажал кнопку. Как раз в этот момент друзья-пираты скрепили свою сделку рукопожатием – и все это отлично видно на фото.
193
около 6 метров.
Кио надел пиджак и шляпу.
– Что же ты собираешься делать с этим снимком? – спросил Уайт.
– Что я собираюсь с ним делать? – сказал Кио обиженным тоном. – Ну, я, разумеется, собираюсь повязать его розовой ленточкой и повесить у себя на этажерке. Я тебе удивляюсь. Пока меня не будет, ты попытайся догадаться, нет ли такого владыки имбирного пирога, который мог бы пожелать приобрести это произведение искусства для своей частной коллекции – просто для того, чтобы никто больше не увидел этот шедевр.
Лучи заката уже начали окрашивать верхушки кокосовых пальм в красноватый цвет, когда Билли Кио вернулся из Casa Morena. Он ответил кивком на вопросительный взгляд художника и улегся на кровати, подложив руки под голову.
– Я видел его. Он заплатил как миленький. Сначала меня не хотели пускать к нему, но я сказал, что дело очень важное. Если бы этот presidente сейчас учился в школе, то его, безусловно, занесли бы в список самых способных учеников. Хорошо соображает и красиво работает. Мне всего-то и нужно было подержать фотографию в воздухе так, чтобы он мог хорошо ее рассмотреть, и назвать свою цену. Он лишь улыбнулся, подошел к сейфу и достал наличные. Лосада выложил на стол двадцать новехоньких банкнот казначейства Соединенных Штатов по тысяче долларов каждая с такой же легкостью, с какой я заплатил бы кому-нибудь доллар с четвертью. Прекрасные новые банкноты – они потрескивали с таким звуком, как будто ты жжешь траву и кусты на только что купленном земельном участке.
– Дай одну пощупать, – сказал Уайт с любопытством. – Я никогда не видел тысячедолларовую купюру.
Кио ответил не сразу.
– Кэрри, – сказал он несколько рассеянно, – ты ведь думаешь невесть что о своем искусстве?
– Даже больше, – честно признал Уайт, – чем было бы полезно и для моего собственного блага, и для финансовой пользы моих друзей.
– На днях я сказал тебе, что ты кретин, – спокойно продолжал Кио, – и даже сейчас я почти уверен, что ты вел себя как кретин. Но если уж ты кретин, то и я тоже. Мне доводилось участвовать кое в каких веселых делишках, Кэрри, но я всегда старался играть более-менее честно, как говорится, мои мозги против ваших. Но когда дело доходит до того, что… Ну, когда ты загнал его в угол, да он еще и в наручниках, и не может ничего сделать… То это меня не впечатляет, не могу я назвать это игрой достойной мужчины. Для этой игры даже придумали название: «загнать в бутылку»… Ну как бы тебе объяснить… Что-то такое чувствуешь… Ну, вроде как у тебя с твоим проклятым искусством… Как бы… Ну, в общем, я разорвал эту фотографию, положил кусочки на его пачку денег и подвинул все это ему назад через стол. «Извините, мистер Лосада, – говорю ему, – но, кажется, я ошибся в цене. Возьмите вашу фотографию даром». А теперь, Кэрри, доставай-ка карандаш, и мы произведем некоторые подсчеты. Хотелось бы все же выкроить что-нибудь из остатков нашего капитала, чтобы тебе хватило на жареные сардельки, когда ты вернешься в свою берлогу в Нью-Йорке.
Глава XV
Дикки
На берегах испанского материка развитие сюжета редко бывает динамичным. События происходят в тех краях лишь периодически. А во время сиесты там, кажется, даже Время вешает свой серп на ветвь апельсинового дерева, дабы спокойно отдохнуть и выкурить сигарету.
После неудавшегося бунта против президента Лосады анчурийцы успокоились и снова тихо мирились с его злоупотреблениями. В Коралио старые политические враги ходили под ручку, на время отложив в сторону все свои разногласия.
Провал художественной экспедиции не смог, конечно, свалить Кио, который, как кошка, всегда приземлялся на лапы. Дорога у охотника за удачей известно какая – то в горку, то под горку, но Кио всегда шагал по этой дороге легко и весело. Его синий карандашик снова приступил к работе еще до того, как на горизонте рассеялся дым от парохода, увозившего Уайта. Он переговорил с Гедди, и в магазине Браннигана и К° ему предоставили кредит на любые товары. В тот же самый день, когда Уайт прибыл в Нью-Йорк, Кио с небольшим караваном из пяти вьючных мулов, нагруженных скобяными изделиями, ножами и другими товарами, вышел из города и направил свой путь в таинственные и суровые горы. Там на берегах бурных рек индейцы издавна моют золото, и когда магазин сам приходит к ним домой, торговля в Кордильерах идет оживленно и muy bueno [194] .
194
Muy bueno (исп.) – весьма хорошо.
В Коралио, казалось, что даже Время прекращает свой стремительный полет, складывает крылья, как какой-нибудь голубь, и лениво бредет по тихим городским тротуарам. Уехали все те, кто лучше всех умел развеять скуку в этом сонном царстве. Клэнси отправился на испанском барке в Колон [195] , где намеревался пересечь перешеек [196] , а затем на каком-нибудь каботажном судне добраться до Кальяо [197] – по слухам, сражения шли именно там. Гедди, чей спокойный и добродушный характер помогал когда-то вкушающим лотос скрашивать уныние, которое часто возникает от такой пищи, стал теперь хозяином дома и был совершенно счастлив со своей яркой орхидеей Паулой. Никогда уже он не вспоминал о той бутылке, запечатанной сургучной печатью с монограммой, загадка которой так и осталась неразгаданной, а содержавшееся в ней послание – непрочитанным. Впрочем, все это казалось теперь таким неважным… Гедди уже не испытывал никаких сожалений о том, что судьба бутылки была вверена им тогда на попечение моря.
195
Колон — город и крупный порт в Панаме на берегу Карибского моря.
196
В описываемый период времени Панамский канал еще не был построен, так что путешественнику, который желал бы добраться до какого-нибудь порта на тихоокеанском побережье Южной Америки, нужно было сначала добраться в Колон, затем пересечь перешеек по суше, а затем снова сесть на судно в городе Панама.
197
Кальяо — город в Перу на побережье Тихого океана.
Так что прав был Морж, самый проницательный и эклектичный [198] из всех животных, поместив сургуч в самом начале своей программы поучительных и занимательных тем.
Этвуд – гостеприимный хозяин прохладной веранды, простодушный парень незаурядной хитрости – уехал. Доктора Грегга нельзя было, разумеется, рассматривать в качестве человека, который может развеять скуку, потому что история о трепанации черепа все время тлела в нем, что делало его похожим на эдакий бородатый вулкан, извержение которого может случиться в любой момент. Мелодии нового консула звучали грустными морскими волнами и неистовой тропической зеленью, и вряд ли из его лютни можно было бы извлечь хотя бы один мотив наподобие сказок Шахерезады или легенд о рыцарях Круглого стола. Гудвин занимался большими проектами, а свободное от дел время проводил дома, со своей любимой женой. Некогда столь дружная компания иностранцев в Коралио совсем заскучала.
198
Эклектизм – направление в философии, старающееся построить систему путем сочетания различных, признаваемых истинными, положений, заимствованных из разнообразных философских систем. В данном случае намек на то, что Морж собирался соединить в своем рассказе весьма разнородные предметы.