Короли и Звездочеты
Шрифт:
– Но потом началось самое интересное. Лукин и Монфиев договорились отправить заявление в прокуратуру о несчастном случае, повлекшем за собой смерть сотрудника Объекта. То есть Сереги Барабанова. Лукин звонил в город, советовался с адвокатами, пытался выяснить, будет ли считаться уликой, если кто-то в частном порядке представит на экспертизу пулю, которая и стала причиной смерти человека.
– Это мы видели с помощью камеры, которую я установил в государственном гербе, который висит над столом Монфиева, - объяснил Кубин.
– И сейчас мы пытаемся вычислить,
– Хотя мне гораздо более надежной кандидатурой кажется дядя Вася Догонюзайца, - заспорил Кубин.
– Лукин его терпеть не может, дядя Вася у нас слишком самостоятельный и независимый, чтоб каждому лысому Боулингу в ножки кланяться.
– То есть, если я правильно понял, - прищурился Октавио, размышляя относительно услышанного, - этот хитрец собирается обвинить мэтра Сашку в смерти того парня, который вчера истек кровью после ранения?
– Мы слушали разговоры Монфиева, Серова и Лукина, - продолжил Зиманович.
– Я понял, что для Евгения Аристарховича было крайне важно, чтобы сегодняшнее предприятие, которое он поручил Сашке, было выполнено. Потому-то и не спешил давать официальный ход дела: прождал до вечера, а потом, видимо, забегался, друг сердечный, еще не успел прокуратуру известить. Завтра приступит. На свежую голову…
– И поэтому, - перебил товарища Кубин.
– Мы решили выкрасть улики.
– Разумно, - согласился Громдевур.
– Я проверю все файлы и компьютеры Лукина. Надо знать, какой он располагает информацией, а Лёня отвлечет внимание.
– Мне выпал жребий жертвовать собой, и я съел суши из золотой мутировавшей рыбки, - скривился Кубин. Вспомнил о том, что должен изображать ослабевшего от страданий больного и застонал. Октавио скривился - стон получился неубедительным.
В итоге к парадному входу клиники они подошли втроем: Зиманович, прижимая к груди сумку с ноутбуком и прочими необходимыми инструментами своего компьютерного ремесла, решительно постучался, громко позвал Леночку, Тыквина или кого-нибудь - здесь человеку плохо! Кубин картинно повис на крепком плече Громдевура, который, в свою очередь, надеялся, что его в темноте примут за одного из охранников таинственного Объекта - должна же на что-то сгодиться его уродливая пятнистая одежда. Услышав, как за дверью загремели задвижками, Октавио на всякий случай врезал самозваному комедианту в живот - так, слегка, чтоб стоны казались убедительнее.
– Что слу… А, это вы, - буднично поприветствовал отряд «диверсантов» появившийся на пороге Лотринаэн.
– Я как раз хотел с вами поговорить. А это…
– Это свои, - объяснил Громдевур, сведя процедуру знакомства союзников к минимуму. Вошел в темное помещение, велел магу прикрыть дверь и хищно осмотрелся по сторонам. Леня Кубин, пользуясь случаем, начал возмущаться, что он, оказывается, зря симулировал пищевое отравление - здесь, оказывается, уже всё схвачено, мы держим руку на пульсе врага.
– Я поищу какую-нибудь микстуру, - рассеянно пообещал Лот.
– Лень, не трать время на спектакли!
– окликнул заигравшегося товарища Кирилл.
– Идем, нам надо разобраться с Лукиным.
Громдевур перехватил волшебника и, понизив голос, приказал:
– Усыпи их.
– Зачем?
– не понял Лот.
– Затем, что я не идиот, устраивать разборки при свидетелях!! Быстро колдуй на них что-нибудь смирительное, чтоб они не мешались мне под ногами!
– Что вы задумали, господин генерал? Кажется мне, или ваши дальнейшие действия действительно будут отрицать свободу воли разумного существа и умалять его внутреннее достоинство? В этой связи я должен заявить решительный протест…
– А в рыло?
– рассвирепел Окатавио. Лот на ходу перестроился:
– И, пожалуй, заколдую не только данных странноватых алхимиков, а вообще всех обитателей здешней богадельни, чтоб не возникло ненужных эксцессов.
Как раз в этот момент Кубин громко звезданулся с мокрых лестничных ступеней, и Октавио утвердил план волшебника.
– У вас с собой клока шерсти оборотня нет?
– переспросил Лот у генерала, рисуя в воздухе какие-то символы.
– Нет.
Тогда Лот выдрал требуемый ингредиент из прически Октавио. Пострадавший от мага воин коротко взвыл, объяснил заковыристой фразой, что он думает по поводу магических заклинаний, а потом, проходя мимо заснувших прямо на лестнице Кирилла и Лёни, уточнил, почему подобными волшебными «штучками» не пользуется придворный маг, мэтр Фледегран. Удобная, оказывается, вещь для нейтрализации ненужных свидетелей…
– В Кавладоре такое заклинание оценивается в полгода тюремного заключения, - вздохнул Лот.
– А если маг или его сообщники за время, пока все спят, успевает обокрасть или убить кого-нибудь - то все десять… Поэтому изучают его исключительно теоретически. Жаль…
Октавио издевательски захихикал и побежал вверх по лестнице, подобравшись и насторожившись, как вышедший на охоту зверь. «Скотина!» - мысленно выругался Лот, поспешив следом, - «Из-за тебя мои благие намерения вести праведную жизнь продержались всего девятнадцать минут!»
XXIII. ЗВЕЗДОЧЕТЫ
Около часа тому назад Евгений Аристархович сказал Сашке:
– Я хочу вам кое-что показать.
Глюнов позволил вывести себя из палаты, которую мысленно иначе, как «камерой», не называл. «Интересно,» - размышлял на ходу молодой человек, - «Марина Николаевна говорила со мной по просьбе Лукина? Вообще-то считается, что муж и жена - одна сатана, но честно слово - я никогда раньше не замечал, насколько они не подходят друг другу… О чем я думаю? Мне надо спешно добраться до телефона, просить помощи у Зимановича, вызывать тяжелую артиллерию в лице Яна Витальевича, который одним словом способен прекратить подлые инсинуации, что я типа клиент психиатрички. Мне надо спасать себя - я, нормальный, в общем и целом, человек, начинающий маг, будущий ученый - что я здесь делаю?! Зачем?! Бегом отсюда!» Но вместо побега Сашка вежливо следовал за мрачным, решительным Лукиным.