Короли рая
Шрифт:
– Да, мастер. – Кейл поклонился, задержавшись у двери. – Или «Учитель»? – Он закрыл ее, не дожидаясь ответа.
Вернувшись в зал, он объедался рыбой и рисом, фруктами и бобами, пока его желудок не пригрозил исторгнуть все это обратно. В своей келье он растянулся на кровати, но, тут же пожалев об этом, отодвинулся, примостившись у стены, и снова попытался очистить свой ум. Кейл сосредоточился на дыхании. Он оставил глаза полуоткрытыми, как у Андо, и попытался чувствовать, слышать и обонять всё в своей комнате, одновременно изолируя свои мысли. Здесь, когда внимание ни на что не отвлекалось и не досаждали посторонние
Пока он сверлил взглядом каменные стены, они стали такими же истинными и несущественными, как его голод или жесткость его койки. Невидимый огонь в его сознании стал таким же реальным, как и вещи в его зрении, и он сжег свои мысли и улегся в постель с глубоким чувством удовлетворения и свершения, хотя он ничего не сделал. Он улыбнулся, подумав об испытании.
Я понимаю, гнусный старый беззубый зануда, но почему ты просто не показал мне сразу, как медитировать?
Он бросил в свой костер и это чувство, и покой пришел сразу же, когда оно сгорело, как хворост, и улетучилось пеплом.
Утром он услышал, как монах возится с дверью, поэтому поднялся и стал ждать.
– Ох. – Ло остановился, просунув в дверь только свою лысую пятнистую голову.
– Мастер. – Кейл почтительно поклонился.
Старик прочистил горло.
– «Учитель» сойдет – а теперь следуй за мной.
Кейл подчинился, сумев сдержать улыбку, и они вдвоем прошли в маленькую, застеленную циновками комнату на верхнем уровне. Балкон в форме полумесяца выходил на озеро, а каждый клочок пространства на стенах от пола до потолка покрывали начертанные темными выцветшими чернилами символы, которые Кейлу не удалось прочесть. В центре комнаты сидел, скрестив ноги, монах средних лет. Он поклонился, когда они приблизились, на что Кейл ответил тем же, и даже мастер Ло кивнул.
– Это Тамо. Он покажет тебе сорок девять чингов – упражнений для костей, мышц и тканей. Когда ты выполнишь их к его удовлетворению, мы поговорим снова.
Кейл знал, что ему следует просто держать рот на замке, но испытал замешательство.
– Я думал, сегодняшние испытания будут ментальными, Учитель.
Мастер Ло закатил глаза.
– Как только ты попробуешь точно запомнить все сорок девять «чингов», тогда сможешь решить, что это за испытание.
Верно. Глупец.
– И мне нельзя есть, пока я не сделаю это, я знаю. – Кейл поклонился. – Спасибо, Учитель. – Он удержался от вздоха, и Ло ушел, не сказав ни слова.
Тамо мгновенно встал и широко расставил конечности в какой-то танцевальной позе. Мужик выглядел как будто знакомо, но времени на раздумья не было: Кейл сосредоточил все внимание на том, чтобы повторять его шаги. Двигался тот мучительно медленно, почти осторожно, как будто избегал битого стекла. Его руки взмахивали или вытягивались, в то время как ноги сгибались, и Кейл тогда лишь замечал, что одно упражнение кончилось, а другое началось, когда Тамо стоял неподвижно. В такие моменты он полностью замирал и ждал, а Кейл пытался повторить предыдущее движение. После Тамо начинал снова. И снова. И когда Кейл наконец выполнял его правильно – или, возможно, Тамо сдавался – они молча переходили к следующему.
Казалось, это длилось вечно. Каждый «чинг» был не отдельной позой или шагом, а серией, которые как будто становились все более сложными. Одни напоминали танец, другие – растяжку или гимнастику, и при любом раскладе Тамо двигался грациозно, как птица в полете. Казалось, он мог держать ноги согнутыми в коленях бесконечно долго: ни дрожи в мышцах, ни пота на лбу.
Напротив, из-за голода и этих неловких движений тело Кейла ощущало себя так, будто миновал целый день. Юноша давно потерял счет паузам, но решил, что вряд ли справился более чем наполовину.
Кейл отчаянно старался медитировать на ходу. Старался заглушить изнурение и перестал пытаться вспомнить предыдущие движения, сосредоточившись только на выполнении текущего. Ум говорил ему: «Еще одно, еще одно», как будто он греб веслом по волнам или плескал руками в море. Раз или два он позволил себе неблагодарные мысли о старом Ло, но всегда возвращался умом обратно к чингам.
С его лица стекал пот, а одеяние прилипло к телу, как вторая кожа. Каждое движение теперь сопровождалось неукротимой дрожью, и мысль о том, чтобы присесть, стала греховной, роскошной мечтой. Когда он подумал, что рухнет без сил, а в уме не осталось обманов про «еще одно» – за секунды до того, как он собрался постыдно объяснить, что ему нужен отдых, – Тамо встал и поклонился.
Затем он жестом велел Кейлу отойти к стене, снова принял первую позицию и бросился вперед. Кейл распознал два последующих движения. Однако теперь монах-танцор не остановился. Он метался по комнате, как змея с ногами, позы и формы превращались в явные выпады и рубящие удары, и Кейл решил: если бы Тамо держал в руке копье или клинок, они смотрелись бы естественно, будто кошачьи когти. Он вспомнил, что надо закрыть рот и проглотить слюну. Это было самое невероятное зрелище, которое он когда-либо видел в исполнении человека, и всего через несколько минут оно закончилось.
Кейл смотрел, как поднимается пыль с половиц, затем склонил низко голову. Когда он наконец встал, Тамо кивнул и улыбнулся, а затем вышел из комнаты без единого слова. Измученный ум Кейла искал какой-то метод, какую-то систему, чтобы попытаться запомнить такую огромную совокупность вещей, и полностью сдался. Вопрос был не в том, когда он сможет выполнить все это должным образом, а в том если. И он знал, что сделать это нужно будет правильно и точно. На это могут уйти дни. Недели. Месяцы. И выполнять «чинг» каждый день голодным? Невозможно.
Но следующие три дня он старался. По утрам ему давали рисовую кашу и столько воды, сколько он хотел. Тамо никогда не говорил, никогда не вздрагивал от досады и никогда не показывал Кейлу, что именно тот сделал неправильно. Он только повторял какое-либо движение полностью, чтобы показать, что попытка Кейла была недостаточно хороша, и они пробовали снова и снова, доколе мышцы Кейла не начинали узнавать следующую форму, прежде чем догонял его ум, доколе он не обнаружил, что следует за своим учителем интуитивно.