Короли соседнего мира

Исаев Глеб Егорович

— Скажем так, умею. — Уклончиво согласился провожатый.

— А дозволено ли мне узнать, каково ваше основное занятие? — ростовщик умнел на глазах.

— Король я местный. — Простодушно отозвался едущий позади верховой. — Андреас первый.

— Кхм. — Прочистил горло Шальке. — Осмелюсь предположить, что Ваше Величество еще не вступили в полное правление государством, и Вас не оскорбит некоторая вольность, допущенная мною.

Слабо разбирающийся в титулах, Андрей пожал плечами.

— Да хоть горшком назови, только в печь не ставь. — Рискованно пошутил он.

Мучающийся

в сомнениях банкир то порывался соскочить с повозки, уступая место монарху, то с плохо скрываемым подозрением косился на затрапезную одежду следующего инкогнито правителя. Его метания заставили Андрея провести легкое воздействие на окружающую среду. Он мобилизовал воображение и представил, что его потертый плащ превратился в роскошное горностаевое одеяние. Трофейная шляпа исчезла, а вместо дрянного жилета плечи облегал камзол темно фиолетового бархата. Результат его удовлетворил, хотя и не полностью. Знакомый с редким зверьком лишь по отрывистым воспоминаниям кадров старого фильма Золушка, он создал нечто похожее на черно-белую тигрового окраса мантию.

— Сойдет. — Махнул рукой правитель. — Тепло и ладно.

Преображение произвело на спутника нужный эффект. Он мигом сполз с повозки, исполняя ритуальные поклоны. Однако оправился неожиданно быстро. Получив разрешение вернуться к управлению лошадью, осторожно поинтересовался намерениями монарха.

— Едем, как ехали. — Не стал посвящать его в детали плана Андрей. Они продолжили движение и внезапно увидели, как совсем рядом от дороги, в месте, где лес перешел в горную гряду, выросшую из земли, словно пресловутые зубы дракона, разворачиваются занимательные события. Толпа одетых в рванье простолюдинов пыталась атаковать вооруженную стражу. Причем происходили беспорядки у выдолбленного в огромной скале провала. Пещера, словно гигантский тоннель, уходящая в каменный холм, была заботливо укреплена распорками и стропилами.

Толпа, подобно волнующейся от легкого бриза поверхности моря, накатывалась на держащих оборону стражников, но, получив отпор, возвращалась на исходные позиции. Сопровождалось дело громкими и весьма воинственными воплями бунтовщиков и не менее категоричными предложениями успокоиться в ответ. Заинтригованный сценой Андрей поинтересовался у сидящего на повозке спутника. — Чем занят развлекающийся столь неординарным способом народ.

— Рудокопы буянят. — Спокойно отозвался ростовщик, не забыв добавить сиятельный титул собеседника.

— Это те, которые добывают алмазы? — Сообразил король, уже с интересом разглядывая пресловутое месторождение.

Получив утвердительный ответ, он подстегнул лошадь и направился к месту событий.

При виде облаченного в парадную мантию самодержца толпа замерла. Затихли и стражники.

— Что за шум, чего не поделили? — Мимоходом поинтересовался король, когда до сцены осталось каких-то десяток метров. Из группы стражников выскочил наряженный в блестящую кирасу офицер. Он отсалютовал монарху и проорал, закрывая глаза от напряжения и служебного рвения: — Осмелюсь доложить, Ваше Королевское Величество, бунтуют. Но мы уже почти закончили наводить порядок…

— В чем суть претензий? — Задал конкретный вопрос

Андреас, спрыгивая с коня в пыль. — Эй, граждане, кто у вас главный? — обратился он к угрюмо молчащей толпе. — Пусть подойдет, объяснит. Обещаю, стража не тронет. — Король подал знак капитану, не мешать ведению переговоров.

От массы протестующих отделился здоровый, в подранном кафтане и тяжелом шуршащем как жесть фартуке, мужчина.

— Претензий хватает. — Сообщил он, приблизившись. — Есть нечего, платят всего ничего, плетьми истязают. А тут еще известие, будто, прости государь, ты нашего графа в темницу велел бросить за то, что тот про наше худое житье тебе рассказал, а нас в Алексин удел отдать. Да и вообще, мол, уж не сердись, Ваше Величество, — не настоящий король — говорят.

Парламентер замер и склонил голову, ожидая реакции.

Андрей прошелся перед противоборствующими сторонами.

— Давай разбираться. — Он загнул палец и повысил голос. — Первое: кто про Леконта весть принес, да про то, что в чужое графство отдаю? Ну?

— Так… Прибыл вчера из столицы гонец с Указом. Зачел, вот и…

— Кто таков? — Звучащему в голосе правителя металлу мог позавидовать сам маршал Жуков в исполнении незабвенного Ульянова.

— Подать сюда. — Распорядился король, поворачиваясь к страже.

— Убыл. — Отозвался растерянный офицер. — Зачитал, свернул свиток, и ускакал… Как его теперь сыскать?

— Король, значит, не настоящий? — продолжал бушевать монарх, — а вот мы сейчас узнаем… Он провел в воздухе ладонью, и в небе, на глазах увеличиваясь и превращаясь в бесформенное пятно, возникла точка. Миг, и взглядам предстал, сидящий на перебирающей в воздухе копытами лошади, всадник.

Повинуясь жесту правителя, воздухоплаватель опустился на усыпанную каменистым грунтом площадку.

Глаза гонца были испуганно зажмурены, а руки мертво сжимали бесполезные в данной ситуации поводья.

— Ну-с, чьих будешь? — Поинтересовался Андрей у перепуганного всадника. — Чей холоп, говорю? — Повысил голос, искренне развлекаясь. — Не сметь молчать, с тобой король говорит.

Впрочем, он уже узнал крутившегося около Людвига мелкого дворянина.

— Кто тебе приказал? Последний раз спрашиваю.

Бедолага раскрыл глаза и сполз с лошади, которая тоже чувствовала себя не лучшим образом. — Граф Людвиг. Вручил сей документ и велел довести указ по всем пределам…

— Вот даже? — Андрей повернулся. — Как так? Король уехал знакомиться с владениями, а в тот же день от его имени указы шлют? Как это называется? И сам же ответил. — Измена. Ну-ка, подай мне документ сей. — Он, чувствуя, что заигрался и вот-вот перейдет на старославянскую речь, закончил уже нормальным голосом. — Впрочем, читай сам. Чего написано?

Дрожащими руками глашатай вынул из обшлага свернутый пергамент. И произнес. — Я, король Гвардарии, Андреас первый, повелеваю. За измену королевской власти и подготовку покушения на законного правителя заключить графа Леконта в крепость. Земли указанного графа отдать в прямое королевское правление, дабы разбор учинить, нет ли в делах и управлении какого вреда для блага короны и подданных совершенного.