Короли соседнего мира
Шрифт:
— Ты умница. — Прокомментировал он эту новость. — Теперь варвару не уйти от меня. — Король даже потер ладони в предвкушении грядущих событий. Его лицо, изрезанное глубокими морщинами, исказила недобрая улыбка. — Надо же, и казна, и самозванец. Все сразу… Нам даже нет смысла вытягивать у этого мужлана точное место клада. На столь ограниченном участке отыскать место, где зарыты сокровища, плевое дело, а этого…
— Отец. — Прервала Элиза. — Я не совсем уверена, но… Простить человека, который хотел его убить, а после еще нести на себе? Неужели такое благородное поведение может соседствовать с дикостью, которую ты ему приписываешь?
Король
Да, единственно, он просил передать тебе странные слова. Что-то по поводу волшебных свойств его короны и нежелания прибегать к магии…
Аль Гард недобро усмехнулся: — Ну, это знакомая песня. Не имея сил противостоять, хватаются за соломинку и плетут разные небылицы. Будь его корона столь сильна, он не допустил бы того, что произошло. Ерунда. Уже через несколько часов мои воины вступят на землю этого паяца, а не позднее завтрашнего утра, его хваленая корона будет лежать у моих ног среди остальных сокровищ.
Король выбрался из кареты и приказал ожидающему распоряжений ординарцу. — Командуй подъем, Стен. Мне не терпится взглянуть на этого наглеца. — Король вставил ногу в стремя подведенного ему коня и уселся в седло.
Принцесса, чувствуя непонятную тревогу, глянула на удаляющуюся спину венценосного родителя. «Как я могла не замечать, ведь ему глубоко безразлична судьба дворян Гвардарии. Единственная цель похода — это завоевание новых земель и богатых трофеев».
Впрочем, мысль мелькнула и исчезла. Не так-то просто изменить отношение к собственному отцу, тем более, когда все вокруг в один голос восхваляют его добродетели, да и голос рассудка отвергает саму возможность того, что великий и могучий правитель, несущий на своих плечах заботу о целом королевстве, может рассуждать как простой смертный. Привычка к послушанию победила.
Войско вновь двинулось вперед. Но когда после нескольких часов похода авангард колонны начал входить в ущелье, внезапно послышался непонятный звук. Неразборчивый, словно эхо океанского прибоя, но с каждой секундой все более отчетливый и громкий, он нарастал и, наконец, превратился в грохот. А следом за ним ударила тугая волна сжатого воздуха и клубы пыли. Конные ряды смешались. Тревожно заржали перепуганные лошади. Всадники замерли, в изумлении пытаясь понять, что же случилось. Но грохот не стихал. Минуло не менее десяти минут, пока, наконец, клубы пыли не начали рассеиваться, ослабел и рев невидимого великана. Король, все это время стоящий за выстроившейся перед ним шеренгой телохранителей, укрывая лицо от мелких частиц песка, нетерпеливо махнул закованной в доспехи рукой, подзывая командира передовой сотни.
— Узнать, доложить. — Рявкнул монарх, уже начиная осознавать неприятную догадку.
Недолгое ожидание подтвердило наихудшие подозрения. Ущелье оказалось почти полностью завалено громадными камнями. Вернее сказать, оно просто исчезло.
Единственная дорога к столь близкому триумфу оказалась отрезана. «Но какие силы могли совершить подобное? — В недоумении пытался понять властитель Аль Гардии. Неужели это действие венца? Все эти слухи вовсе не сплетни досужих выдумщиков?»
— Ерунда. — Отрицая саму возможность подобного, произнес он. — Просто он сумел обернуть ситуацию в свою пользу.
Король даже не подозревал насколько велико его поражение в несостоявшемся походе. Знай гордый властитель, какое продолжение будет иметь его фиаско, он был бы куда более расстроен. А пока Аль Гард лихорадочно искал решение.
— Отправить разведчиков в горы. Искать новый проход и не возвращаться, пока не найдут. — Приказал он командующему. — И отправьте с десяток летучих отрядов. Пусть они выяснят, что творится на той стороне. Пусть жгут и крушат все. Но у них не должно быть ни секунды спокойной жизни. Лучших отправь.
Король проводил взглядом воинов, скачущих вдоль скалистых отрогов. Ему и в голову не могло прийти, что уже через несколько дней отборные отряды его лазутчиков будут с треском разбиты неведомо откуда взявшейся здесь пограничной стражей. И только одна группа, потеряв почти половину своего состава, сумеет вернуться из дерзкого налета. Побросав и оружие и лошадей, измученные, деморализованные разведчики с горечью рассказывали о произошедших в приграничье переменах. Безвольные и почти не оказывающие сопротивления жители городов и деревень словно переродились, неведомо откуда появились знающие свое дело командиры, с невиданным ожесточением вступали в бой отряды ополченцев.
Причина стала понятна, когда удалось выяснить, что новый правитель графства оплачивал стойкость своих подданных с такой щедростью, что у слушающего рассказ воинов короля глаза полезли на лоб. Выходило, что… И уже через день после невероятных известий, в лагере стоящего у заваленного ущелья воинства началась эпидемия дезертирства. Бежали целыми полками. И вовсе не в тыл. Неведомыми тропами отряды уходили на супротивную территорию.
Король в гневе приказал нещадно карать изменников. Однако, когда следом за простыми солдатами потянулись дворяне, понял, что война проиграна. Сумей даже его разведчики отыскать проход, встретит его, уже порядком поредевшее, войско совсем иная Гвардария.
Аль Гард приказал отходить, и уже на следующее утро остатки еще недавно неуязвимой армии позорно, почти бежав, вернулись в глубь страны.
Стала ли причиной тому реформаторская деятельность короля, или его способность отыскать решение вопросов нестандартным способом, а может быть, сыграли свою роль финансовые вливания в экономику, осуществленные им. Так или иначе, популярность Андреаса росла с каждым днем. И чем больше оживлялась торговля и ремесла, тем громче раздавались на улицах городов здравицы в адрес нового правителя. Армия, в кратчайший срок получившая такие привилегии и условия, что любой из двадцати с лишним тысяч солдат готов был, не раздумывая, перегрызть горло любому рискнувшему высказаться о его величестве нелестно, прекрасно вооруженная, в отличном обмундировании, с трезвыми и рассудительными офицерами, могла соперничать с любым врагом. Средств и сил к тому было, конечно, положено Андреем выше всех пределов.