Корона полуночи

Маас Сара Дж.

Ее плащ тихо шелестел по пыльным ступеням. Селена спускалась все ниже и ниже.

Всем им она объявила войну. Пусть дрожат от страха. Раньше надо было думать.

Лунный свет заливал площадку, открытую дверь гробницы и маленький бронзовый череп, звавшийся Мортом.

— Прими мои соболезнования, — с непривычной скорбью произнес Морт.

Селена не ответила. Ей было все равно, как и откуда он узнал о гибели Нехемии. Селена вошла в склеп, миновала дорожку между саркофагами и остановилась возле груды сокровищ у задней стены.

Оружия здесь тоже

хватало. Кинжалы, охотничьи ножи… Селена брала все, что могла прицепить к поясу и спрятать в сапоги. Нагнувшись, он взяла горсть золотых монет и драгоценных камней. Сокровища отправились в ее карман.

— Что ты делаешь? — спросил обеспокоенный Морт.

Селена подошла туда, где хранился Дамарис — меч Гавина, первого адарланского короля. В лунном пятне поблескивала рукоятка меча. Селена не впервые задумывалась, почему рукоятку не сделали цельной и даже оставили просвет. Мысль быстро исчезла. Селена осторожно сняла ножны с мечом и прикрепила себе на спину.

— Это священный меч! — прошипел Морт, словно он умел видеть сквозь стену.

Селена мрачно улыбнулась и вышла из гробницы, скрыв голову капюшоном.

— Я не знаю, что ты затеяла и куда собралась, — не унимался череп. — Учти: взяв меч, ты уже его осквернила. Твои дальнейшие действия осквернят его еще сильнее. Неужели ты не боишься гнева богов?

Селена ответила ему тихим смехом и растворилась в темноте. Она шла, наслаждаясь каждым шагом, каждым движением, приближавшим ее к добыче.

Селена добралась до заградительной решетки сточного канала. Старинное колесо, поднимавшее решетку, было на месте. Под руками Селены оно скрежетало, а решетка, облепленная грязью и нечистотами, ползла вверх. Зловонный поток устремился вниз, в реку Авери. Селена подошла к краю, бросила в реку камешек, проверяя, если ли здесь стража.

Никого. Ни лязга оружия, ни предупредительного окрика.

Нехемию убил ассасин, умевший со зловещим вкусом обставлять сцены убийств и жаждавший славы. После этого он не затаился в какой-нибудь щели и не уехал из города. Селена знала, что найти Могилу не составит труда.

Селена закрепила подъемный рычаг цепью, проверила ее прочность, затем проверила, надежно ли держится меч за спиной. Камни, вдоль которых она карабкалась, были холодными и скользкими. Через несколько минут Селена выбралась наружу, спрыгнув на мерзлую землю.

Громада замка осталась за спиной. Даже не удосужившись обернуться, Селена растворилась в темноте.

Она выбирала боковые улочки, где было темнее и меньше прохожих. Двигалась она почти беззвучно. Путь Селены лежал в единственное место, где ее расспросы насчет Могилы не останутся без ответа.

Трущобы встретили ее извечным запахом помоев и нечистот, выбрасываемых прямо из окон. Здесь приходилось смотреть под ноги, чтобы не угодить в зловонную кучу. Обветшавшие дома жались друг к другу. Суровые зимы были для них столь же губительны, как и для людей. Часть домов превратилась в развалины, и даже последние бедняки их покинули, не

желая быть убитыми во сне рухнувшей крышей или обвалившейся балкой. Самыми оживленными местами на этих жалких улицах были таверны. В грязных, переполненных залах пили, смеялись, плакали, ругались и каялись пьяницы, шлюхи и все те, кто стремился хотя бы на время забыть о никчемности собственной жизни.

Наверняка ее кто-то видел. Сегодня Селену это не волновало. Она шла, укутавшись в плащ и закрыв лицо черной маской. До «Склепа» оставалось совсем немного.

Она шла, стискивая кулаки. Как только она разузнает, где прячется Могила, она вывернет его наизнанку. Пожалуй, этого мало. Он на себе испытает то, что устраивал своим жертвам.

Пройдя по тихому переулку, Селена остановилась возле неприметной железной двери. Вход стерегло наемное ворье. Селена бросила им серебряную монету, прежде чем они лениво открыли дверь. Тускло освещенная лестница уводила вниз. Притон находился под землей. Здесь собирался самый нижний слой рафтхольского «дна» — те, кого жители столицы боялись и проклинали. Вся эта мразь являлась сюда похвастаться своими «подвигами», найти заказ на грязное дельце и, конечно же, спустить денежки. Именно здесь надо искать следы убийцы Нехемии.

Селена не сомневалась: Могиле щедро заплатили. Будучи ассасином низкого пошиба, он, конечно же, начнет тратить деньги направо и налево. Такое не остается незамеченным. И из Рафтхола он ни в коем случае не уедет. Он жаждал известности. Это он, Могила, убил принцессу. Пусть слушают и восхищаются. Он теперь вправе называться новым Адарланским ассасином. Наверное, он хотел, чтобы слухи об этом дошли и до Селены.

Здешние запахи били, словно камнем по лицу. Пахло перекисшей выпивкой, давно не мытыми телами, мочой. Спускаясь, Селена старалась не вспоминать обстоятельства своего предыдущего визита в «Склеп».

В середине зала висела люстра с масляными светильниками. Освещение вдоль стен было совсем скудным. Там сидели те, кто не любил света. Едва Селена пошла между столиками, разговоры и смех мгновенно стихли. Воспаленные глаза следили за каждым ее шагом.

Она не знала, кто теперь был главарем преступного мира. Сейчас ее это не заботило. Она пришла разбираться не с ним, во всяком случае не сегодня. Селена намеренно не смотрела в сторону бойцовских ям, находившихся в дальнем конце подземелья. Вокруг них, как и полтора года назад, толпились зеваки, криками и свистом приветствуя победителей.

Давно уже не было Йона Жайна и Рюка Фаррана. Притон перешел в другие руки, но внешне в нем ничего не изменилось.

Селена остановилась возле стойки. Подавальщик ее не узнал. Селена и не ожидала иного, ведь все это время она тщательно скрывала свое прошлое.

За полтора года подавальщик стал еще бледнее. Волос на его голове тоже уменьшилось. Он пытался угадать, кто перед ним, однако капюшон и маска сводили его усилия на нет.

— Выпить? — спросил он, отирая пот со лба.

Весь зал следил за Селеной: иные открыто и нагло, иные из сумрака.