Корона Тьмы. Рождение магии
Шрифт:
Один из мужчин шагнул к ней и осторожно кашлянул.
– Принцесса, ваш отец…
– …приказал вам следить за мной. – Она бросила на него раздраженный взгляд через плечо. – И это вполне возможно делать с чуть большего расстояния. Или за последние несколько минут вы успели ослепнуть?
Гвардеец покачал головой.
– Нет, принцесса.
– Хорошо. Я скоро вернусь. – Она приподняла юбки, чтобы они не скользили по влажной земле, и пошла к Элрою. Он давно заметил девушку. Своими темными глазами пират следил за каждым шагом принцессы, пока она не остановилась рядом с ним. Мурашки поползли по
– Что ты здесь делаешь? Тут жутко холодно.
– Если бы ты оделась потеплее, тебе не пришлось бы мерзнуть, – заметил Элрой. Он осмотрел ее дрожащую фигуру и испустил вздох. Белые облачка пара поднялись с его губ и затерялись в воздухе, когда пират начал расстегивать пуговицы своего пальто. Еще до того, как Фрейя смогла отговорить его, юноша стянул одежду со своих плеч и протянул ее принцессе. При других обстоятельствах Фрейя отказалась бы, но сейчас ей было слишком холодно.
– Благодарю.
Она спрятала руки в карманы пальто. Плотная ткань все еще сохраняла тепло тела Элроя. Кроме того, она была пропитана ароматом соли и моря, напоминая принцессе, как они вместе стояли на борту Хелении.
– Но теперь мерзнешь ты. Может быть, нам лучше вернуться в замок? – предложила Фрейя.
– Поверь, я переживал и худшие холода. Ты когда-нибудь плавала по Дышащему морю? – Она покачала головой. – Ночью вода становится настолько ледяной, что кажется, будто ты плаваешь в море из острых лезвий, которые норовят отрезать тебе конечности. А потом наступает такой момент, когда ты больше вовсе не чувствуешь их. В сравнении с этим зима в Амаруне представляется пустынями Зеакиса.
– Должно быть, там тепло.
Элрой кивнул.
– Пустыня – самая южная часть страны. Там не бывает холодов. Только жаркие и еще более жаркие дни. Ты не смогла бы продержаться там и неделю.
– Проверим, когда посетим Зеакис.
– Мы поедем в Зеакис?
– Конечно, я хочу увидеть дом моего жениха.
Слова Фрейи сопровождала усмешка, но ей было совсем не весело. Скорее наоборот. Ее руки в карманах пальто сжались в кулаки, и принцесса подступила к Элрою еще ближе.
– О чем ты только думал, заявившись сюда? – прошипела она. И, хотя Фрейя понизила голос, ее гнев было не скрыть, и девушка была уверена, что ее глаза сверкали от ярости подобно кристаллам льда, застывшим на розах. – До сих пор я считала тебя разумным человеком, но, видимо, ошибалась. Мой отец повесит тебя, если узнает, кто ты такой на самом деле. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Ты выдала меня?
– Конечно, нет.
– Почему нет? – спросил Элрой. Его удивление звучало искренне. Казалось, он почти ожидал, что в его любую секунду схватят королевские гвардейцы. Из-за чего Фрейя снова задумалась, ради чего он ввязался в эту авантюру. Принцесса должна была признаться, что мысль обрести бессмертие вполне могла иметь свою прелесть. Но зачем ради этого жертвовать жизнью, которой ты уже владеешь? Это было бессмысленно.
– Потому что я люблю тебя больше жизни и не могу дождаться, когда стану твоей женой? – Она закатила глаза. – А ты сам как думаешь? Я просто не хочу смотреть, как ты закончишь свою жизнь на виселице. Кроме того, я должна тебе кое-что. Ведь ты, несмотря ни на что, доставил нас с Ларкином в Мелидриан. И…
Она смущенно замолчала.
Элрой нахмурился.
– И… что?
– И твоя помощь может мне потребоваться еще раз.
Он фыркнул.
– Смотри-ка! И снова я незаметно для себя становлюсь рыцарем в сияющих доспехах. Чего ты ждешь на этот раз? Хочешь, я провожу тебя к вулканам Благих? Или покажу морское чудовище?
– Нет, я хотела бы показать тебе город, и, когда придет время, мне нужно будет улизнуть на несколько минут от моих сторожевых псов. Я хочу навестить старую подругу. В одиночку. Ты сможешь отвлечь гвардейцев?
– Что я получу за это?
– Мое обещание не выдавать моему отцу правду о том, кто ты на самом деле, – ответила Фрейя. Это была высокая цена за простой разговор с Мойрой, но это стоило того. Рано или поздно ее родители, безусловно, обнаружат, что Элрой – не тот человек, за которого себя выдает. Самое позднее – когда ни один из членов императорского клана Зеакиса не явится на их свадьбу, что поставит под сомнение происхождение Элроя.
Как ему вообще пришла в голову мысль использовать этот обман, для нее было необъяснимо. Но поначалу принцесса будет мириться с этим, потому что сложившаяся ситуация была выгодна для нее.
– Согласен. А где живет твоя подруга? – спросил Элрой, поднимая руку. Он протянул пальцы, нежно поправив прядь ее волос. При этом он коснулся ее разрумянившейся щеки. Она нахмурилась.
– Что ты делаешь?
– Мы стоим здесь уже десять минут, и, если твои надзиратели подумают, что мы настроены по отношению друг к другу благожелательно, позже они будут более беспечны, – улыбнулся ей Элрой. Дерзкая пиратская ухмылка исчезла. Юноша улыбался не криво и развязно, а лучезарно и доверительно, как и ожидалось от принца. – Итак, твоя подруга, – шепнул он. – В каком кольце она живет?
– В пятом.
– Гвардейцы, конечно, не будут в восторге от того, что упустили тебя из вида именно в этом районе. Дай мне день, чтобы все подготовить.
Всего один день?
– Что ты задумал? – спросила она с сомнением.
– Увидишь. У меня есть план.
Легкие нотки коварства в голосе пирата не понравились Фрейе, и, когда по ее спине снова пробежала дрожь, она поняла, что на этот раз дело было не только в холоде.
– Ты же никого не убьешь или?..
В ее голосе сквозила явная неуверенность.
– Убивать кого-то? – Уголки рта Элроя недоуменно подергивались, хотя на его губах по-прежнему сияла самая очаровательная улыбка. – Ты, видно, забыла? Я – принц. Не убийца.
Глава 9 – Ли
– Нихалос –
Бессмертные Хранители многому научили Ли. Они научили его охотиться с луком и стрелами и свежевать кабана. Он научился обращаться с мечом и даже мог собственноручно залатать дыры на своем мундире. Навык, которым особенно гордилась бы его мать, будь она еще жива. Но самым важным для Ли было совсем другое. Он узнал, что ценность вещи не всегда исчисляется монетами, которые готов заплатить другой. Примером тому служило письмо, торчавшее из кармана его плаща. Простой лист бумаги, запечатанный какими-то каплями воска. Никчемный для большинства, но драгоценный для него.