Корона Тьмы. Рождение магии
Шрифт:
– Это я понимаю.
Он тоже не очень любил Ларкина, и это чувство основывалось на взаимности. Бывший фельдмаршал никогда не любил капитана Форэша, потому что тот был вором и стал Хранителем из-за денег. В отличие от самого Вэлборна, который считал себя человеком чести, потому что его в Свободную землю привела вера. С этим у Ли не было никаких трудностей, хотя сам он не был приверженцем королевской религии. Но ему всегда было неприятно, как Ларкин из-за этого смотрел на него и на других. Кори был другим. Он ценил всех своих Хранителей и уважал их за мужество.
– Что же произошло после?
– Я
– Почему?
– Я же уже сказала. Его поведение показалось мне странным.
– И что, ты думала, произойдет?
– Я не знаю, – промямлила Зейлан. – Зачем ты меня допрашиваешь?
– Я просто хочу выяснить, что именно произошло в тот вечер. Вот почему важно, чтобы я знал все, что нужно знать.
Ли был убежден в невиновности Зейлан. Да, юная послушница ненавидела эльв и фейри. И да, она была импульсивна и непреклонна, но не глупа. Девушка никогда не перенесла бы свою ненависть на королеву Зарину. В этом мужчина был уверен.
В противном случае он не остался бы вместе с ней в Нихалосе.
– Мне было просто любопытно. И скучно. И я подумала, что, может быть, произойдет что-то, что наконец-то позволит мне вырваться из этого города.
Зейлан взяла свои карты и прислонилась спиной к стене.
– И что же произошло?
– Гвардеец… фальшивый гвардеец остановился и обернулся. Я спряталась за стеной, и когда я снова хотела посмотреть на него, он вдруг оказался прямо передо мной. Дело дошло до драки. У меня был с собой кинжал, но он мне не помог. Малый был подготовлен. У него была какая-то вещь, которую я вдохнула, прежде чем потерять сознание. Придя в себя, я только хотела вернуться в свою комнату, но по пути меня уже перехватили Тиган и его люди.
– Почему ты не пришла к Кори или ко мне?
– Я не хотела признаваться вам, что снова проиграла битву.
– Проиграть – это не позор.
– Ах, нет? – воскликнула Зейлан. – Пусть твоя победа опозорит тебя не больше, чем поражение, – процитировала она слова, сказанные Кори в адрес Ли после того, как он согласился сразиться с Зейлан.
Он покачал головой.
– Это совсем другое. Но даже самые лучшие Хранители проигрывают в схватках с фейри и эльвами… и полукровками. Если бы победить их было несложно, мы были бы лишними. Так что прекрати себя уничтожать и положи, наконец, карту, чтобы я мог тебя прикончить.
Зейлан последовала его просьбе. Они сыграли еще несколько раундов, в которых Ли выигрывал почти всегда, потому что Зейлан играла так же, как и сражалась, – слишком агрессивно и при полном отсутствии тактики. В какой-то момент он все же вытрясет из нее это. Наконец Ли схватил карты и поднялся с пола.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Помимо моей свободы? – скривила губы Зейлан. – Нет.
– Не волнуйся, ты ее получишь. Я могу быть очень убедительным.
В качестве ободрения он подмигнул ей, надеясь еще раз сдержать свое обещание и освободить ее. Неохотно оставив Зейлан в ее камере, Ли подошел к фейри, который стоял у входа в подземелье подобно статуе.
– Эй, солнышко!
Гвардеец вяло повернулся к Ли. Его глаза были совершенно пустыми; он казался только оболочкой без всякого участия в мире.
– Да?
– Я хочу допросить полуэльфа.
Неблагой фейри закатил глаза.
– Как я уже говорил, это возможно только с письменного разрешения принца Кирана или его заместителя.
– Как хорошо, что у меня есть такое письмо.
Ли полез рукой в карман своего плаща, вытащил письмо Кирана и сунул его под нос угрюмого фейри. Тот неодобрительно покосился на листок бумаги, но в конце концов взял его и сломал королевскую печать, приступив к чтению. Ли ни на мгновение не выпускал его из виду, пересчитывая тем временем кольца, вплетенные в волосы гвардейца. Предположительно, количество колец должно было равняться числу поверженных врагов, но Ли почему-то сомневался, что этот фейри когда-либо вступал в серьезную схватку.
Гвардеец поднял взгляд от письма и передал его Ли.
– Я прикажу отвести полуэльфа в камеру пыток.
– Не стоит, в этом нет необходимости. Лучше я пойду с полукровкой погулять. Так он заговорит быстрее.
Фейри покачал головой.
– Это невозможно.
– Конечно, это возможно. Видишь? Здесь написано. – Он сложил письмо и указал на соответствующий абзац. – Владельцу этого письма разрешается допрашивать заключенного по своему усмотрению. Метод и действия предоставлены на его выбор. Однако запрещены любые средства, которые могут повлечь за собой преждевременную смерть заключенного.
– Это относится к выбору инструментов пыток. Не к месту.
– Этого здесь не написано.
– Но так оно и есть.
Ли фыркнул.
– Не волнуйся, я позабочусь о нем. Да и что, по-твоему, должно произойти? На нем надеты наручники, а у меня есть меч.
Фейри, казалось, уже устал от подшучиваний Хранителя. Он вздохнул и сделал неопределенное движение рукой.
– Согласен. Два часа. Если к тому времени вы не вернетесь, я подниму тревогу и закую вас в цепи.
– В таком случае я хотел бы разместиться в камере рядом с Зейлан.
На это гвардеец ничего не ответил, молча указав Ли следовать за ним. Они остановились перед клеткой полукровки, и фейри вытащил связку, в которой было не менее двух десятков ключей. Затем он отпер замок.
– Сегодня у тебя счастливый день, – сказал гвардеец, обращаясь к полуэльфу. – Ты отправишься на экскурсию с милым Хранителем.
Ли нахмурился. Милый Хранитель?
Полукровка не шевельнулся. С закрытыми глазами и скованными руками он совершенно неподвижно лежал на своей койке. Он был совершенно точным антиподом Ли. Его волосы были темны, как ночь, тогда как у Ли они были цвета Лун – светлыми и яркими. И в то время как глаза полуэльфа были мрачны, как дно океана, глаза Ли казались почти бесцветными, подобно пене на морских волнах.