Коронация любви

Картленд Барбара

Комплимент прозвучал совершенно неожиданно, и Алдрина невольно покраснела.

Джуро с нескрываемым удовольствием и восхищением смотрел, как жарко пылают ее щеки.

— Вы очень похожи на зарю, — тихо сказал он. — Я совсем забыл, как прекрасна скромная женщина, не разучившаяся краснеть.

Чувство неловкости заставило Алдрину отвести взгляд и отвернуться.

— Куда мы отправимся на сей раз? — поинтересовалась она.

— Прямо в открытое море. А поскольку вы, несомненно, именно там и родились, то полагаю, что

будете чувствовать себя как дома.

— Если мое имя Афродита, — не удержалась она от кокетливого замечания, — то у меня в руках должны быть вовсе не волны, а голуби.

— Они прилетят чуть позднее, — загадочно ответил Джуро.

Некоторое время они плыли молча.

Наконец завязался разговор о том, что так страстно интересовало Алдрину.

Джуро принялся рассказывать о Греции, которую он знал прекрасно. Речь зашла о величественной горе Олимп, о «сияющих скалах», о Дельфах и о Дельфийском оракуле.

— Как бы мне хотелось, чтобы Оракул мог появиться и сейчас, — задумчиво и мечтательно произнесла Алдрина.

— Неужели вас волнует будущее? — удивился Джуро. — Почему? Зачем вам его знать? Что касается меня, то я абсолютно доволен настоящим и вовсе не стремлюсь заглядывать в неизвестность.

— Честно говоря, я тоже, — согласилась Алдрина. — Сейчас я готова уплыть за горизонт и больше не возвращаться.

— Что ж, раз так — постараемся это сделать, — спокойно ответил Джуро. Голос его прозвучал настолько искренне, что Алдрина слегка растерялась.

Через некоторое время Джуро достал корзину фруктов, которую захватил с собой на борт.

В ней оказались персики и виноград: эти фрукты могли вырасти только в теплице. Но были там и дикие финики, явно уже успевшие созреть на солнышке.

Выглядели они просто восхитительно, и Джуро пояснил:

— Все это — амброзия богов. Мне, конечно, следовало взять с собой и нектар, но придется подождать до следующего раза.

Алдрина посмотрела на него вопросительно, и молодой человек произнес почти яростно:

— Вы же понимаете, что должен обязательно быть следующий раз! Мы должны встретиться с вами еще много-много раз! Обязательно!

— Но это… может быть… немного затруднительно, — неуверенно произнесла Алдрина.

Она не могла не отдавать себе отчета, что стоит ей вернуться во дворец — и их встречи неизбежно прекратятся.

— Нет ничего трудного для тех, кто искренне стремится к встрече, — отрезал Джуро.

Юная королева только рассмеялась.

— Эта тирада звучит, конечно, весьма философски, — заметила она, — но в реальной жизни так случается, к сожалению, далеко не всегда.

Говоря это, она вспомнила, каким представляла себе будущего мужа-короля, как она мечтала, чтобы он оказался похожим на Джуро. Конечно, он был намного старше, но все равно, так хотелось видеть его красивым!

Разочарование ее казалось тем более острым, чем красивее и ярче была мечта.

— Вы опять

вспомнили о чем-то печальном, — тут же заметил перемену настроения Джуро, — грусть и глубокая печаль написаны на вашем лице, их нельзя скрыть. Мы с вами уже договорились, что нужно постараться забыть о прошлом и научиться жить только настоящим! Мы же сейчас здесь, в дивном голубом море, мы живем в ярком мире и сумели найти друг друга. Чего еще можно желать? Что можно просить?

— Ничего, — ответила Алдрина. — Совсем ничего кроме того, что уже пора, как вы и сами знаете, поворачивать к берегу.

— Нет, еще рано, — коротко отозвался Джуро.

Алдрина, обернувшись, увидела, что они находятся далеко в открытом море и линия берега кажется лишь бледной полоской на горизонте.

Прошло еще четверть часа, в течение которых они продолжали двигаться вперед. И только потом, не говоря ни слова, Джуро повернул к берегу.

Когда лодка приблизилась к полосе песка, Алдрине показалось, что берег выглядит необычно: словно гигантские яркие бабочки, на нем сияли разноцветные шатры. Рядом с ними стояли повозки, в которых без труда можно было узнать кибитки цыган.

— Почему все эти цыгане остановились здесь? — поинтересовалась девушка.

Джуро перевел взгляд туда, куда показывала его спутница, и ответил:

— Мы сейчас подошли к берегу государства Ксанте. Здесь проходит цыганский праздник. Я совсем о нем забыл. Это знаменательное событие, оно случается лишь раз в год.

— Праздник? А по какому поводу? — удивилась Алдрина.

— Все цыгане, живущие в этих краях, собираются вместе и отмечают какой-то очень важный для них день, который они все чтят.

Помолчав, он продолжал:

— Я не помню сейчас точно, что именно стало поводом для праздника, но знаю, что обычно бывает много веселья, танцев и, конечно, цыганской музыки — необыкновенно романтичной и красочной.

Алдрина кивнула, словно что-то вспомнив.

— Ах, я же об этом знаю! — воскликнула она. — Я помню, как отец рассказывал мне о цыганских танцах, о том, насколько они красивы. Он говорил мне и о цыганской музыке.

— Музыка цыган очень необычна, такой не встретишь больше нигде в мире! — с жаром произнес Джуро. — Она дика, волнующа, переполнена чувствами и отличается натянутым, словно струна, ритмом.

— Ах, как бы я хотела хоть чуть-чуть послушать ее! — не сдержалась девушка.

Говоря это, она задумалась, приходят ли когда-нибудь цыгане в Сарию. Если это так, то позволит ли ей положение хоть раз посетить фестиваль, посмотреть и послушать цыганские танцы и песни?

Сейчас она вспомнила, как ее отец когда-то сказал ей: «Цыганская скрипка способна так петь, что душа улетает из тела. Так не умеет играть больше никто, ни один музыкант, каким бы искусным он ни был».

Когда лодка подошла к берегу, Алдрина увидела бессчетное множество шатров.